Пари на дурнушку - Татьяна Дин

- Значит я совершил ошибку, неверно истолковав ваш приступ, - с каменным лицом проговорил он. - Тогда примите мои двойные извинения.

- Извинения приняты, но больше так не делайте. Я и так позволила вам лишнее.

- Но вы же не откажетесь от дальнейшего осмотра?

- Продолжайте, - снисходительно разрешила Вал, словно была королевой, а он ее презренным слугой, и встала с величественным видом.

Солсбери покорно опустился на колено и вернулся к своему занятию. Он не стал больше нажимать на больную точку, а ощупал ногу ниже. Выяснилось, что боль появлялась не в одном месте, а в нескольких. Эти же места он отметил на рисунке, который успел изобразить на листке до осмотра. Валери продиктовала ему все ощущения, которые испытывала когда ходила, стояла или сидела. Описала степень боли и в какой момент та возникала. За остальными вопросами, она сказала, лучше было обратиться к ее отцу.

Закончив писать, Говард взял лист, сложил его пополам и поднялся со стула. Он задержал на Валери, сидящей на кровати, пронзительный взгляд, а потом поклонился ей, пожелав хорошенько отдохнуть, и покинул комнату.

Как только за ним закрылась дверь, Валери сразу обмякла. Герцог производил на нее слишком противоречивое впечатление. Он был добр и не добр, заботлив и отстранен, пылок и холоден. Даже после ухода он заставлял думать о себе и пытаться его разгадать.

Она до сих пор не могла понять, зачем он решил ей помочь. Что это, жест милосердия или желание выглядеть лучше? Хотя в последнее верилось с трудом. Солсбери был не из тех, кто переживал о своей репутации. Его мало волновало мнение других. Или может в нем говорило собственное прошлое? Он сам признался, что о травмах знал больше чем хотел бы. А может ему просто было жалко ее? Жалко как подругу его друзей? Или как такую своеобразную хромую собачку?

Да, вначале Вал не верила, что герцог мог испытывать жалость, но сейчас из всех вариантов этот виделся ей самым подходящим. Жалость, конечно, унизительна, но если она поможет ей выздороветь, пусть Солсбери продолжит жалеть ее. Хуже ей от этого не будет.

Глава 13

Опрокинув в кабинете на неудобный диван Дебору, свою соседку и вдову покойного мистера Оливера, которая иногда скрашивала его ночи и ничего не требовала взамен, Говард целовал ее, желая получить быстрое наслаждение. Миниатюрная женщина нисколько не возражала против его желания и с удовольствием отвечала на долгий поцелуй, которым пока все и ограничивалось. Она ждала продолжения, полностью подчиняясь мужской воле, но Говард не переходил к решительным действиям. Ее лиф и юбка оставались нетронутыми, а вскоре и сам поцелуй стал вялым и вымученным.

Дебора просунула ладони под фрак Говарда и хотела стянуть его с его плеч, но он быстро отстранился и так же быстро убрал ее руки.

- Что с тобой? - обиженно спросила она. - Ты больше не хочешь меня? Я тебе не нравлюсь?

- А ты не думала найти себе нового мужа? - с циничным безразличием спросил Говард и поднялся с дивана, возвращая на место пиджак. - В таком случае твои вопросы звучали бы по адресу.

- Почему ты всегда так жесток? - не удержалась она от упрека и без его помощи села, чтобы привести прическу и помятую одежду в должный вид. - Твое равнодушие способно убить.

- Мое равнодушие нисколько не мешает тебе отдаваться мне всякий раз, как только я пожелаю тебя.

- Когда-нибудь я пересилю себя и скажу тебе «Нет».

Говард тут же наклонился к Деборе, взял ее за подбородок и, вздернув его вверх, властно прижался к губам. Сопротивления не последовало. Дебора сразу же ответила на поцелуй.

- Ты хочешь мне еще что-то сказать? - оторвавшись от нее, усмехнулся он, демонстрируя ей ее безоговорочное подчинение и свое превосходство.

- Да, я не могу устоять перед тобой, - полностью признав свое поражение, с сожалением произнесла Дебора, - но рано или поздно появится женщина, которая вскружит тебе голову. Которую ты будешь боготворить. Любить всем сердцем. Которая сведет тебя с ума и без которой ты не сможешь жить. И я буду молиться, чтобы она осталась равнодушной к твоим чарам. Чтобы не ответила тебе взаимностью. Чтобы смогла сделать тебя таким же слабым, какими ты делаешь тех, кто вокруг тебя.

- А я думал ты хорошо изучила меня.

- Никто не может хорошо знать другого, и даже самого себя, - уверенно заявила Дебора и быстро поднялась с дивана. - Желаю вам, Ваша Светлость, познать настоящую любовь и настоящие душевные муки. Может хоть тогда ваше сердце оттает и превратит вас в чуткого и отзывчивого человека.

Она сделала театральный реверанс и быстро покинула кабинет, оставив Говарда упиваться своей властью.

Ни сколько не задетый ее поведением, он взял со столика бренди с бокалом, прошел за стол, устроился в кресле, плеснул напиток в бокал и, сделав большой глоток, с громким звуком поставил его на стол.

Говард теперь не мог состояние неудовлетворенности. А сейчас он был весьма неудовлетворен. Неудовлетворен собой и тем, что не владел своими чувствами. Целуя Дебору, он хотел не ее поцелуя. Вернее, он и накинулся на Дебору, чтобы отвлечься от мыслей о девчонке, которая за один день смогла посмеяться над ним, высказать ему недовольство, выставить идиотом и отвергнуть его. А еще он был не в ее вкусе. И это ей-то, страшилище и хромоножке, говорить о предпочтениях?!

Стоя днем у кровати мисс Вудс, он разглядывал ее. Сначала он пытался определить, не проиграл ли спор Брендону, который довольно долго не выходил из комнаты, но потом его взгляд переключился на девичьи формы - высоко вздымающуюся грудь, тонкую талию и округлые бедра. С закрытыми глазами девчонка была не так уж и страшна. К тому же он заметил какими полными губами она обладала. Когда придет время овладеть ею, ему не нужно будет долго пересиливать себя. Неплохая фигура с неприлично большим ртом вполне могли компенсировать ему недостатки некрасивого лица и хромоту. Говард даже представил девчонку без одежды, и это зрелище понравилось ему.

Но ему совсем не понравился ее характер! Она говорила с ним слишком прямо, слишком открыто, слишком неподобающе. Она не боялась высказать ему недовольство и признаться, что ей нравился другой.

Брендон был на шаг впереди него!

То, что друг еще