Кровавая дань - Вела Рот

class="p">Нора вонзила Клинок Очищения в другое плечо Сэра Виртуса. Магия двух кинжалов столкнулась в ослепительной вспышке света. Воспоминания вспыхнули на поверхности его мыслей, мелькая перед Дэвом. Родители Норы, падающие замертво. Нора, рыдающая, умоляющая его о сострадании. Сэр Виртус начал рыдать, бормоча признания.

Нора отшатнулась.

— Что происходит? Санкти никогда не делал со мной такого.

— Должно быть, это соединенная магия обоих кинжалов. Его собственные прегрешения мелькают перед его глазами снова и снова. — Дэв собрал свою силу, чтобы отгородиться от мыслей Сэра Виртуса.

С очищенными чувствами он услышал тяжелые шаги в коридорах и голоса мужчин, доносящиеся из крепости. Он захлопнул дверь Волей.

— Дэв, что это? — спросила Нора.

— Большой отряд воинов приближается к усыпальнице.

Нора выругалась.

— Прибыли другие рыцари.

— Что они сделают с ним, если найдут его в таком состоянии?

Губа Норы дрогнула.

— Великий Магистр15 выслушает его признания и лишит всего, ради чего он работал в Ордене.

— Звучит как справедливость.

Голоса приближались. Нора колебалась.

— Они не должны найти нас здесь, — сказал Дэв.

Ее глаза умоляли его.

— Ты знаешь, что должен забрать меня обратно.

— Ты пообещала мне еще один шанс изменить твое мнение.

Она бросилась в его объятия, и он перенес ее в башню. Тишина Святилища Гесперинов окутала их.

Но ее аура была в хаосе. Он слышал отголоски слов ее родителей в ее мыслях. Разочарованы… Стыдно… Слишком громкая. Слишком пышная. Лучше бы ты была сыном.

Нора притянула рот Дэва к своим и поцеловала его яростно. Он позволил ей заглушить собственные мысли своими губами. Его магия и кровь откликнулись на ее потребность. Но он лишь мягко обнял ее, ожидая, пока она переведет дыхание.

Соблазн не был тем, чем он попытается изменить ее мнение на этот раз. Он предложит ей нечто еще более заманчивое. Правду.

— Помни, что сказал тебе Рахим. Ни в чем этом нет твоей вины.

Ее руки сжали его одежду.

— То, что сделали твои родители, было неправильно, — сказал Дэв. — Потребуется время, чтобы ты почувствовала эту правду. Это естественно после того, как они годами играли с твоим разумом и изматывали тебя. Вот почему тебе нужно окружить себя голосами, которые скажут тебе правду о тебе самой.

Она прижалась к его груди, пряча слезы.

Он приподнял ее лицо, бережно касаясь ладонями.

— Ты идеальна, Нора. Вся. Именно такая, какая есть.

Новые мысли, крутящиеся в ней, тянули за шрамы в ее разуме.

— Что сказала твоя королева? Сомнение — не предательство истины?

— Это единственный способ доказать свою истину себе.

— Я еще не знаю, в чем моя истина. Но я… я сомневаюсь. Во всем.

Дэв прижал лоб к ее.

— Я хочу быть рядом, пока ты сомневаешься. Ты позволишь мне это?

— Дамам Ордена не позволено сомневаться.

— Но еретикам — да.

— Если я никогда не вернусь, замок рухнет.

— А ты можешь построить свой собственный.

Свет возможностей загорелся в ее ауре. Кровавый Союз ныл от ее тоски. Она была так близка к тому, чтобы изменить мнение.

Дэв закончил выбирать безопасный путь. Он сделал самый опасный шаг в своем существовании и вновь отдал свою жизнь в ее руки.

— И если тебе нужна еще одна причина… ты должна знать, почему твоя кровь исцелила меня.

Брови Норы сдвинулись.

— Я действительно хочу понять, как это возможно.

— Для каждого Гесперина есть один человек, чья кровь сильнее любой другой. Идеальный эликсир, который может поддерживать их вечность. Ничья другая кровь не могла бы быть настолько целительной, чтобы вытащить меня с края смерти.

— Как? Что это за магия?

— Это связь, предопределенная в нашей крови. Мы называем это Благодать. И теперь, когда я вкусил тебя, мою Благодать, я умру без твоей крови.

Она прикоснулась к горлу, где оставался невидимый след его укуса.

— Это просто… есть? Естественно, без каких-либо усилий? Моя кровь может это?

— Ты идеальна, — повторил он.

Чувство силы поднялось в ней, заглушая сомнения в ее эмоциях.

— Похоже, у меня перед тобой преимущество, Дэв. Я нужна тебе. Что это значит для моего будущего, если я вернусь с тобой в Ортрос?

Он отвел ее руку и провел зубами по вене, чтобы почувствовать ее дрожь.

— Это значит, что ты моя пара, и единственная, кого я буду соблазнять, как еретика, всю оставшуюся вечность.

Она сглотнула.

— Вечность — это долго.

— Я знаю, тебе потребуется время, чтобы принять эту правду. Но я ждал встречи с моей Благодатью пятьсот лет. Я могу ждать, сколько тебе нужно, чтобы принять это. Я буду терпелив, пока ты проектируешь свои собственные дворцы, пока не решишь, что хочешь построить что-то со мной.

Нора обвила его руками.

— Ты можешь отрицать, что хочешь того, что я показал тебе? — спросил Дэв.

— Уходи, — потребовала она. — Никогда больше не ступай на землю Кастры Глории. И забирай меня с собой.

Эпилог

Вечная Ересь

I

Четыре Года Спустя

С крыши сада на вершине города Дэв стоял с Норой и смотрел на купола Ортроса. Полярная ночь окутала небо индиго, а свежий снег сверкал на разноцветных мозаиках. Он видел этот пейзаж уже пять веков, но каждый раз, когда она смотрела на него, ему казалось, что он видит мир и ее впервые.

Дэв никогда не перестанет желать, чтобы Рахим мог стоять здесь с ними сейчас. Но его память будет жить вечно, как и Нора.

Дэв коснулся тонкой пряди своих волос, вплетенной в ее локоны.

Алый жгут ниспадал на его щеку и плечо — вечное напоминание ему и всему их народу о узах Благодати. Ветер трепал ее красный безрукавный халат, а Дэв провел руками по ее обнаженным рукам, лаская ее гладкую кожу. Она сияюще улыбнулась ему через плечо, ее клыки соблазняли его поцеловать ее.

— Ты можешь увидеть это отсюда! Посмотри. — Она указала на один маленький купол среди остальных. Дэв узнал верх усыпальницы Гесперы, которую Нора спроектировала и построила, чтобы завершить свои занятия с Ясамин.

— Только представь, — сказал он, — твой вклад в архитектуру Ортрос будет виден всем, кто ступит сюда в сад Королев, на века вперед.

— Как думаешь, кто-то возразит, если я поцелую тебя у всех на виду?

— Королевы целуются здесь постоянно. — Дэв наклонился к ней.

Нора обвила руками его шею и страстно поцеловала его, ее клыки дразнили его губы. Как ему нравилось каждый раз, когда ее новые Гесперинские желания охватывали ее. Он услышал, как последняя группа просителей-Гесперинов уходит, но не стал скрывать себя и Нору. Никто не осуждал двух новоиспеченных Благодатных за