Ее порочный лучший друг - Адель Найт

— Ты уверена? — хрипло спрашивает он.

Будто я могла сказать «нет» сейчас, когда наконец так близка к тому, чтобы утонуть в своем запретном желании. Я двигаю бедрами вперед, пока он не скользит между моими губами.

— Заткнись и покажи, о чем я только слышала.

Глаза Олли темнеют до невозможного синего, и он резко двигается вперед, прижимая меня к кирпичной стене, вонзая свой член в меня.

Я не сразу понимаю, что стону, пока его ладонь не закрывает мне рот.

— Тсс…

Мне плевать, что нас могут увидеть. Все, на что я способна сейчас — это тонуть в волнах удовольствия, разрастающихся внутри. Я двигаю бедрами, требуя большего.

Он опускает лоб мне на плечо, горячее дыхание дрожит на коже шеи. Его пальцы вонзаются в мои бедра, удерживая на месте.

— Ты такая тугая. Слишком тугая. Блять… — срывается у него.

Я провожу ладонями по его плечам, зарываюсь в волосы, царапаю, будто оголенный провод, готовый вспыхнуть.

— Я так близко…

— Ты сводишь меня с ума, Лейси. Не двигайся, иначе я кончу раньше, чем ты успеешь, — хрипит он.

Он поднимает голову, и во взгляде — то же безумие, что клокочет во мне. Я хочу, чтобы он кончил, хочу видеть, как в его глазах гаснет сознание, когда он теряет контроль, но его пальцы лишь сжимаются сильнее, не позволяя мне пошевелиться.

Буря в его взгляде постепенно утихает — он снова берет себя в руки.

Не отводя глаз, он снова закрывает мне рот ладонью и медленно выходит из меня до самого конца. Я распахиваю глаза от этого мучительно сладкого движения, а когда он входит обратно — мир вокруг тонет в дымке.

Он повторяет это снова и снова — наши взгляды не отрываются друг от друга.

Медленные, выверенные движения — сладкая пытка, приближающая к разрядке каждым толчком и дразнящая каждым отступлением.

Но мне нужно больше.

Я хочу того жаркого, безумного траха, который он обещал. Хочу, чтобы он довел меня до сырого, пульсирующего желания, чтобы завтра, проснувшись, я чувствовала его внутри и мечтала о продолжении.

Я выгибаю бедра, и Олли понимает без слов. Он убирает ладонь с моего рта, обхватывает колени сзади и поднимает меня в воздух так, что мои ноги ложатся на его предплечья, раскрывая меня полностью.

Потом он трахает меня.

Его член безжалостно движется во мне — снова и снова, выталкивая нас всё ближе к вершине, пока мы не начинаем задыхаться и стонать, забыв о мире вокруг.

— Этого ты хотела? — выдыхает Олли, когда его твердые бедра со шлепком встречаются с моей кожей.

— Да… — простонав, отвечаю я.

Он снова и снова вбивает меня в кирпичную стену. Острые края царапают спину, но каждый его толчок ложится под таким идеальным углом, что боль превращается в наслаждение.

— Я почти.

Он прижимает рот к моему, целуя жадно, грубо, с тем же неистовым ритмом, что и его движения. Его язык вторгается, берет, требует. Этот поцелуй — не про «исследование». Он дикий, отчаянный, и за несколько секунд бросает меня за грань.

Олли стонет мне в плечо, его зубы скользят по коже, и все его тело вздрагивает.

Мои ногти вцепляются в его рубашку. Внутри все сжимается, дрожит, будто втягивая его глубже, пока я переживаю волны оргазма — долгие, ослепляющие, выматывающие. Его толчки становятся короче, прерывистее, и он кончает, пульсируя внутри меня, пока я будто выжимаю из него последнее дыхание.

Я обмякаю в его объятиях, едва в силах держать глаза открытыми.

Минуты — а может, часы — проходят, пока мы просто стоим, пытаясь отдышаться.

Мои веки дрожат, и я вижу, как мои ноги всё ещё свисают с его локтей. Между нами медленно стекает влага, и только ствол дерева скрывает нас от преподавателей и студентов, которые могут пройти мимо.

Неожиданно из горла срывается смешок.

— Ты, блядь, смеешься? — рычит Олли, его голос вибрирует у меня на шее, и от этого мое тело снова сжимается.

В ответ он сжимает мои бёдра — движение слишком чувственное, слишком нежное, слишком не «мы».

— Ничего не могу поделать, — смеюсь я, задыхаясь. — У меня ноги раздвинуты, ты прижал меня к стене, и твой член всё ещё во мне… Не совсем то, чего я ожидала от этого дня.

Он поднимает голову, и дикая искра в его глазах сменяется мягким, удовлетворённым теплом.

— Превратишь это в грязную историю для своих читателей? — спрашивает он, усмехаясь.

От его слов губы сами тянутся в улыбке. Впервые за долгое время я чувствую то самое уверенное, свободное «я», о котором писала годами. Я — главная героиня собственной жизни, и моя история только начинается.

— Еще как.

Глава 9



Олли

Я просыпаюсь с рукой на члене и вкусом Лейси на языке.

В памяти ярко отпечатаны ее беззвучные стоны, рвущиеся сквозь сжатую ладонь, и нежные спазмы ее тела, обхватывающего мой член.

Но осознание того, что я был внутри Лейси, соединен с ней самым первобытным образом, заставляет мою руку двигаться вверх-вниз, вытягивая из памяти каждое ощущение, не желая, чтобы оно кончилось.

Но оно кончится.

Один раз.

Она сказала: только один чертов раз.

Блять.

Я подношу к носу два пальца — на них все еще едва уловимый след ее запаха, и от этого член вздрагивает в ответ.

Еще один оргазм и я забуду, каково это было, будто заново пережить свой первый раз.

Я сжимаю основание члена и представляю, что это ее длинные пальцы скользят по нему вверх-вниз. Поднимая бедра, мысленно снова прижимаю Лейси к стене, пока ее шелковистая теплая плоть не обволакивает меня целиком. Ей понравилось, как я раздвинул ее?

Я сжимаю кулак крепче, желая, чтобы это было ее узкое тело.

А как насчет ее второго маленького отверстия? Позволяла ли она хоть кому-то оказаться между этими соблазнительными ягодицами?

Нет. Я и спрашивать не должен — знаю, у Лейси никогда не было члена в заднице.

Я представляю Лейси на четвереньках передо мной, как она оборачивается через плечо, приглашая взглядом.

Мой кулак движется безумно, скользя всё быстрее; яйца туго стянуты, ломит от напряжения.

Я хочу ее