Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

– Если ты сейчас не понимаешь, Лова, то уже никогда не поймёшь.

– Ты не обязана хранить мне верность, Нитта, – ни ты, ни Бо. Ты могла сразу рассказать Майне о том, что я сделала.

В голосе Нитты звучала обида:

– Разве мы можем перестать быть Амалами? Ты изгнала нас, Лова, но это не мешало нам любить тебя. От любви к нашей семье...

Тишину нарушил чих.

Одна из горничных вздрогнула, отчаянно пытаясь восстановить равновесие после того, как чуть не расплескала миски с супом годжи на подносе.

Дверь в комнату Нитты скользнула в сторону. Оттуда вышла Лова.

– Мы не слышали, как ты подошла, – сказала она, а потом добавила: – Нитта проснулась.

Майна слишком устала, чтобы спрашивать, о чём они беседовали, – клановые дрязги волновали её меньше всего. И в любом случае, едва она увидела Нитту, сидящую в постели со слабой улыбкой на милом лице, разговор вылетел у неё из головы.

Нитта здесь, и она не спит, а улыбается.

– Скучали по мне? – спросила она, когда Майна села рядом.

Кажется, впервые за многие годы Майна улыбнулась – ни ухмылки, ни кривого изгиба губ, ни мимолётного, удивлённого изгиба. Настоящая улыбка – слабая, но искренняя.

– Да, – ответила она. – Да, Нитта.

Их руки нашли друг друга.

– Я уже не надеялась увидеть кого-нибудь из вас снова, – призналась Нитта, её большие изумрудные глаза умоляли. – Лова сказала мне, что вы держите Меррина в плену. Майна, ты должна выслушать его рассказ. Если бы не он, я бы погибла.

– Вы действительно чуть не погибли из-за него, – сказала Майна. – То же самое можно сказать о всех нас. А Леи...

Она замолчала, не могла рассказать того, что узнала прошлой ночью о местонахождении Леи. Не сейчас. Для неё это был удар под дых.

– Он совершил ошибку, – сказала Нитта, – но извлёк из этого урок. Он пытается искупить свою вину.

Когда Лова насмешливо фыркнула в углу комнаты, где горничные накрывали на стол, Нитта терпеливо добавила:

– Он потерял того, кого любил, и это затмило ему разум. Такое может случиться с каждым.

Майна подумала об окровавленном мальчике-шакале в соседней комнате. Её взгляд опустился туда, где её пальцы переплелись с пальцами Нитты. На мгновение она увидела руку Леи – небольшую, бледную и не покрытую шерстью. Ей до боли захотелось снова почувствовать её пальцы, такие мягкие и тёплые на своей коже.

Нитта сжала ей руку.

– Все мы совершали то, чего потом стыдились, – напомнила она. Её взгляд переместился на Лову. – Мы все так или иначе предавали тех, кого любим. Меррин совершил ужасный поступок, но у него доброе сердце. Он заслуживает прощения.

– Леи... – Майна выдавила из себя её имя. – Леи вернули в Сокрытый Дворец. Как можно простить его за такое?

– Но он хочет помочь вытащить её, – возразила Нитта.

С рычанием Лова выгнала горничных из комнаты. Она проследила от двери, пока они не оказались вне пределов слышимости, затем закрыла дверь.

– Что ты имеешь в виду? – прорычала она, поворачиваясь к Нитте. – Он нашёл безопасный путь во дворец?

– Не совсем, – призналась Нитта, отчего Лова разочарованно всплеснула руками. – Но он птицедемон и готов что-то придумать, если нам это надо. Почему бы нам не поговорить с ним?

– Я убью эту птицу, если ещё хоть секунду проведу в его недостойном присутствии! – взорвалась Лова. Она подалась вперёд, её лицо оказалось в дюйме от лица Нитты. – Ты забыла, что он с тобой сделал и что у тебя отнял? До чего он тебя довёл?

Майна ждала, что Нитта сама поднимет этот вопрос. Конечно, Лова не отличалась её тактом.

Нитта вздёрнула подбородок, глядя Лове прямо в глаза.

– Да, я парализована ниже пояса. Но я такая же, как и раньше. Я по-прежнему воин.

Лова отшатнулась и недоверчиво ахнула.

– Спину мне сломали ещё на поле боя, – спокойно заявил Нитта. – Меня бы затоптали насмерть, если бы Меррин не вытащила меня оттуда. Вот почему он забрал нас – чтобы защитить. Леи попросила его отнести меня в безопасное место, а он взял и её, потому что хотел, чтобы она тоже была в безопасности. Меррин не смог потом пойти за ней, потому что не мог оставить меня одну в моём состоянии. Я умоляла его найти её, но он не бросил меня.

– Трус… – хмыкнула Лова.

Нитта проигнорировал её:

– Я то и дело теряла сознание от боли. Каждый раз, когда я приходила в себя, мы оказывались где-то на новом месте. Судя по обстановке, мы продолжали находиться в Цзяне, в пустыне. Затем вдалеке появились горы. В следующий раз, когда я очнулась, цвет песка был ржаво-красным, а Меррин тащил меня на какой-то тележке, которую, должно быть, нашёл. В следующий раз я очнулась уже в хижине целительницы. Она рассказала мне, что я больше не смогу ходить, но ей удалось сохранить чувствительность выше пояса, и я буду жить...

Нитта резко остановилась. Её глаза остекленели. Она провела рукой по лицу и переглянулась с двумя девушками, а затем разразилась взрывом смеха, от которого Майна вздрогнула.

– Я смеюсь, потому что счастлива, идиоты! – воскликнула она, улыбаясь своей кривой улыбкой, так похожей на улыбку брата. – Потому что я жива! Меррин спас мне жизнь, а целительница спасла, что могла, от моего тела. Потребовалось много времени, чтобы прийти в стабильное состояние для путешествий, но мы здесь и готовы сражаться, – она сжала Майне руку. – Давай. Разве тебе не хочется спасти нашу Леи?

Майна встала, повернувшись спиной к кровати.

– Благий Самси, – фыркнула Нитта. – Какие же вы обе актрисы.

– Спасибо, приму это как комплимент, – фыркнула Лова.

– Может быть, после того как всё это закончится, – предположила Нитта, – тебе стоит отложить эти гигантские мечи, которые только оттягивают спину, и создать театральную труппу, например, мак йонг[2]. Или как насчёт старой доброй оперы? Вокальными данными вы не блистали, генерал, но, насколько помню, у Нор есть трубы, а Оза...

– Он мёртв, – резко закончила Лова.

Лёгкая атмосфера, которую Нитта пытался создать, исчезла в одно мгновение.

– Простите… – она помолчала. – Он погиб