Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

Король, может быть, и монстр, но он не идиот, а когда дело доходит до киасу[1], то в этом он мастер, – она делает глоток своего напитка, её морщины становятся глубже. – Теперь жди перемен. Кетаи не обрадуется, что Король нанёс первый удар, – она фыркает. – По крайней мере, постарайся выглядеть счастливой. В конце концов, ты только что помогла своему любимому Королю уничтожить один из величайших оплотов сопротивления.

– Не хочу участвовать в его играх, – рычу я.

– У тебя нет выбора, Леи. Нам всем приходится ему подыгрывать, как бы нам ни было неприятно.

Я прячу хмурый взгляд в бокале. Хотя мне хочется алкоголя сильнее, чем когда-либо прежде, я не позволяю ни одной капле коснуться своих губ. Я не могу потерять ни грамма сосредоточенности.

– Госпожа Ацзами, как дела у остальных? Вам хоть что-то известно? Кензо, Лилл, другие Бумажные Девушки...

– Все живы и в безопасности. Не нужно о них беспокоиться.

– Но... где они?

– Лилл и Кензо со мной. Мои девочки за ними присматривают, – женщина-собака слегка смягчается, в её тоне появляется что-то ласковое – та же нежность, которую раньше проявляла ко мне Зелле. – Твоя юная горничная – милая девочка. Обещаю, с ней ничего плохого не случится, пока она под моей крышей. Она часто спрашивает о тебе.

Слёзы застилают мне глаза.

– Что касается остальных Бумажных Девушек, – продолжает госпожа Ацзами, – их держат в Бумажном Доме. Большей частью они предоставлены самим себе – так намного лучше. Союзники помогают, когда могут – в основном приносят еду или медикаменты. И да, – быстро говорит она, когда я начинаю перебивать, – я думала об их освобождении, но это было бы слишком подозрительно, особенно после того, как мы освободили Кензо из тюрьмы на Лунном Озере. Король знает, что при дворе кто-то помогает его противнику. Он жаждет крови. Я не боюсь умирать, просто мне слишком много нужно чего сделать перед смертью, – она не смеётся, а абсолютно серьезна. – Пока что девушки в Бумажном Доме в достаточной безопасности. Блю серьёзно пострадала на Лунном Балу, но мне сказали, что она идёт на поправку.

Долгожданное облегчение. Кензо, Лилл и Бумажные Девушки живы и здоровы. Это больше, чем я смела надеяться.

– Госпожа Эйра присмотрит за девочками, – говорю я. – Я рада.

У госпожи Ацзами сжимается челюсть. У неё такой вид, словно она собирается что-то сказать, но я продолжаю, прежде чем она успевает заговорить.

– Я хочу… помочь сопротивлению. Что я могу сделать?

– О, Леи, ты уже достаточно сделала.

– Нет, не согласна, – я подсаживаюсь ближе. – Если вы мне не поможете, мне просто придётся сделать всё, что в моих силах, самостоятельно – и это может подвергнуть всех нас опасности, если я сделаю неверный шаг. Разве нет чего-то... какого-то способа общения между вами и другими союзниками?

Госпожа Ацзами колеблется, затем вздыхает.

– Маленькая птичка улетает на крыльях златоглазой девушки, – говорит она. Когда я озадаченно смотрю на неё, она объясняет: – Это тайный пароль, который мы используем, чтобы знать, кому можем доверять...

Мы вздрагиваем, когда рядом начинают смеяться демоны. За ними я замечаю своих стражников, проталкивающихся сквозь толпу. Их ведёт Наджа. Та же горничная, которая помогала ей раньше, – жилистая девушка-ящерица с тусклой чешуёй – поддерживает её на ходу. На белоснежном лице Наджи застыла обычная свирепая решимость.

Я поворачиваюсь к госпоже Ацзами, желая узнать новости из-за пределов дворца, но она заговаривает первой, тихо и настойчиво:

– Слушай меня, Леи. Мне неизвестны планы Короля – у него есть привычка менять их в последнюю минуту, – но, судя по тому, что мне сообщили информаторы, для тебя всё станет намного сложнее. Обещай мне, что останешься сильной. Играй свою роль. Будь терпеливой. Что бы ни случилось, не противься Королю. Будет слишком опасно не...

– Госпожа Ацзами.

Черты лица женщины-собаки приобретают нейтральное выражение. Она поворачивается, приветствуя белую лису поклоном:

– Генерал Наджа.

– Как приятно видеть тебя с бывшей ученицей. Надеюсь, вы успели наговориться. Последний раз, когда вы виделись, вечер был довольно насыщенным.

Подозрения Наджи очевидны. Но госпожа Ацзами одаривает её тонкой невозмутимой улыбкой.

– Мне также приятно видеть, что вы так хорошо выглядите, генерал. Боги благословили вас выздоровлением – вот ещё одна причина устроить сегодня праздник, – она кладёт руку мне на плечо. – Леи-чжи, очень надеюсь вскоре увидеть тебя снова.

Она быстро удалилась на полусогнутых ногах. Наджа кивает подбородком в мою сторону. Стражники выстраиваются вокруг нас.

– Осторожно, Леи-чжи, – шепчет она, когда меня ведут обратно к Королю. – При дворе никому нельзя доверять. Будет ужасно, если Король узнает, что ты во второй раз связалась не с теми.

– Верно, – холодно отвечаю я. – И это при том, что ты так пристально следишь за мной. Вероятно, он будет страшно разочарован.

Затем я отворачиваюсь, борясь с желанием рассмеяться над выражением её лица.

Если мне суждено быть Лунной Избранницей Короля, то пока я буду держаться своей роли, как просила госпожа Ацзами.

Но я никогда не обещала не доставлять хлопот.

* * *

Демоны празднуют до поздней ночи.

Король меня не отпускает. Я приветствую льстивых придворных с натянутой улыбкой на лице, заставляю себя проявлять подобострастие, пока они заискивают перед ним:

– Какой блестящий манёвр, Богоподобный Властелин! Всего месяц войны, и мы нанесли предателям такой удар! Жалкий союз Кетаи Ханно, несомненно, не оправится!

Однако вместо их слов я не перестаю думать о госпоже Ацзами. Что ей известно? Что грядёт столь опасного для моей жизни – как будто возвращения в королевский дворец недостаточно? И кто из этих ужасных демонов может быть тайным союзником?

Когда пир наконец заканчивается, Король прощается с гостями, а потом – нарочито подходя к нам, чтобы все видели, – притягивает меня поближе. После секундного колебания, которое замечаем только мы двое, он целует меня в лоб. Раздаётся шорох одежды – оставшиеся демоны опускаются в почтительных поклонах.

Я следую их примеру, едва Король отпускает меня. Мои руки прижаты к мрамору, я ещё сильнее прижимаюсь к нему лбом, пытаясь стереть ощущение его губ со своей кожи. Никто из нас не двигается, пока не стихает знакомый топот его копыт. Затем стражники рывком поднимают меня на ноги и ведут обратно в комнату, в которой я проснулась ранее и