(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой - Марина Ружанская

— Уже сказала, — усмехнулся он. Он стоял близко. Слишком близко. Дождь создавал вокруг нас невидимый, влажный кокон, отрезая от спящих в пещере. — Два раза.

— Нет… — я набрала воздуха, заставив себя поднять на него глаза. Сквозь пелену дождя его лицо казалось резче, еще более нечеловечески красивым. — Второй раз это за то, что мы не послушали тебя, а ты нас спас… Снова…

Я запнулась. Признание давалось тяжело.

— Как всегда, — пожал он плечами, но в его глазах не было привычной насмешки. Была… глубокая усталость? И что-то еще. — Но ты права: проблема есть. Если ты не начнешь меня слушать, когда я говорю о таких вещах… Я не всегда смогу быть рядом. Или… смогу, но не успею.

Мысль о том, что его может не быть рядом, ударила неожиданно остро. Внутри будто все похолодело. Я резко отвернулась, делая вид, что разглядываю трещину в мокрой скале.

— Я… постараюсь, — выдохнула я, слова казались неловкими, но искренними. — Прислушиваться. К твоим советам.

— И просьбам, — добавил он тихо, но настойчиво. Его взгляд был прикован ко мне, тяжелый и оценивающий.

— И просьбам, — повторила я, кивнув. В горле пересохло. — Обещаю.

Наступила пауза. Звучал только шелест дождя, далекое журчание потока где-то внизу и наше дыхание: мое чуть учащенное, его ровное и глубокое. Влажный воздух был напоен запахом мокрого камня, земли и сосновой хвои.

— Я не думала, что вообще когда-то такое случится… — прошептала я, разрывая тишину. Голос задрожал. — Что у меня будет фамилиар. Что это вообще… возможно.

Он не ответил сразу. Вместо этого наклонился чуть ниже, его губы оказались рядом с моим ухом. Его теплое дыхание смешалось с прохладой дождя.

— И это стало возможно после нашей свадьбы, — прошептал он так тихо, что я едва различила слова.

— Что?.. — я потрясенно выдохнула, отпрянув, чтобы увидеть его лицо. — Как это связано?

— Я тебе после объясню.

Он загадочно улыбнулся, а я почувствовала, как внутри закипает любопытство.

— Почему не сейчас? — я попыталась настоять на своем.

— М-м-м… — он задумчиво провел пальцем по каплям, стекавшим по скале рядом. — Думаю, что это будет непростой разговор. И не на пять минут под дождем.

— Боишься, что тогда тебе не хватит сил высушить меня? — рискнула я пошутить, в попытке снять напряжение.

Ох! Это была плохая идея, Рокси. Очень-очень плохая…

Его взгляд скользнул по мне: по мокрым волосам, прилипшим ко лбу и щекам, по рубахе, которая, промокнув, облепила тело, откровенно обрисовывая каждый изгиб. В его глазах вспыхнул знакомый, опасный огонек. Что-то темное и жадное.

— Предпочел бы, чтобы ты оставалась мокрой, — прозвучало низко, с хрипотцой. Его голос был как бархат, обсыпанный морской солью.

Я почувствовала, как кровь ударила в лицо. Руки инстинктивно попытались прикрыть грудь, но это было бесполезно.

— Я… я и правда лучше пойду спать, — пробормотала я, делая шаг назад, к спасительной пещере.

Но его рука молниеносно сомкнулась на моем запястье. Не грубо, но неотвратимо. Он не дернул, просто не дал уйти. Я замерла, глядя на его пальцы, обхватившие мою кожу. Дождь лил на нас, стекая по лицу, шее, проникая под одежду.

Он смотрел на меня. В его глазах не было насмешки или жалости. Только откровенное неприкрытое желание. И прежде чем страх или разум успели что-то крикнуть, он обхватил меня за плечи, притягивая к себе. Не рывком, а властно, не оставляя шанса на отступление. Его другая рука легла на мою поясницу, прижимая.

Он наклонился.

Его губы нашли мои. Уверенно. Не спрашивая разрешения. Я замерла от шока, ошеломленная внезапностью, холодом дождя и жаром его тела. А потом… потом тело отозвалось само. Тот самый предательский уголек, тлевший внутри с той самой ночи, вспыхнул ярким, неконтролируемым пламенем, сжигая сомнения и страх.

Я ответила на поцелуй. Со всей страстью, на которую была способна. С тем диким, неосознанным влечением, что сводило с ума с первого взгляда на этого высокомерного невольника с глазами цвета штормового моря.

Мои пальцы вцепились в его мокрую рубаху, сминая ткань, притягивая его ближе, еще ближе. Его руки крепче обвили мою талию и спину, прижимая к себе так, что я чувствовала каждый твердый мускул его торса, каждое мощное биение его сердца. Мир сузился до точки соприкосновения губ, до его вкуса — соли дождя, прохлады ночи и чего-то бесконечно его, горячего и запретного. Дождь лил на нас, смешиваясь, стекая по щекам, губам, шее, но мы его не замечали. Был только он. Его губы. Его руки. Его тело, прижатое к моему.

Он оторвался первым. Дыша чуть чаще обычного, его грудь вздымалась под мокрой тканью. Его глаза, темные и бездонные, как сама ночь, смотрели на меня. Его большой палец медленно, с непристойной нежностью, провел по моей нижней губе, смывая дождевую воду и… след его поцелуя.

— Это «спасибо»… — прошептал он хрипло, и его дыхание обожгло мою кожу, — …мне нравится куда больше.

Глава 9

— Почему жаба?! — возмущался Марк, развалившись на скамье в провонявшей табаком и пивом, в таверне «Ржавая кирка» шахтерского городка Фодина, пока мы ждали свой заказ.

До этого дырявого пристанища мы все же добрались, но лишь к вечеру следующего дня, когда вода ушла, а горные тропы вновь стали похожи на дороги, а не на русла бурных рек.

Мы разместились в самом углу, пахнущем дешевым вином, жареным луком и горной пылью.

— У всех друидов фамилиары как фамилиары: волк, кабан, на худой конец косуля, какая-нибудь. А вот какой прок от жабы?! — продолжал он, размахивая кубком с мутным пойлом. — С другой стороны… — он хитро прищурился, — ты можешь сдать эту неведому зверюшку в Императорский Зверинец и выполнить свое задание к Самайну. Одно задание — в карман!

— Да я лучше тебя сдам! — вызверилась я с такой искренней яростью, что рыжий маг моментально пересел на другой конец стола, чуть не опрокинув кубок.

— Эй-эй! Спокойствие, только спокойствие! Я же по-дружески!

— А чем ты эту жабенцию кормить будешь? — поинтересовался Годраш, отрываясь от огромного куска хлеба с салом. Он хохотнул, гулко, как обвал в горах. — Мух будешь ловить? Или она сама на твоем плече языком так: оп! оп! Удобняк! И ни один комар твою задницу не укусит. Ну, кроме остроухого.

Он снова загоготал, довольный собственной шуткой, а я смутилась. Неужели так заметно, что между мной и атлантом… что-то есть? Или у это тролля просто язык, как помело?

Рядом со мной на стул опустился Шэр, принеся с собой спасение в виде огромного блюда с