Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

Жильетте. Скорее, предательство той, которая знала Лоренцу с детских лет, вызвало у дочери Великолепного удивление, смешанное с брезгливостью. В то же время, следовало радоваться тому, что донна Аврелия, в конце концов, достигла того, чего желала. Однако что-то беспокоило Лоренцу. Перечитав ещё раз письмо, она зацепилась глазами за фразу: «…из-за несчастья, случившегося с дочерью Доруа». Вдова упоминала о несчастье, постигшем её подругу, лишь мимоходом, словно была уверена, что Лоренце всё известно, хотя она не получала никаких вестей от Жанны с тех пор, как уехала из Парижа. Но донна Мария была там после Пасхи и видела Жанну живой и здоровой. Может быть, её подруга заболела?

Через некоторое время в комнату вошла графиня де Сольё с невесткой. Взглянув на бледное лицо дочери, она с тревогой произнесла:

– Д’Эворт сказал мне, что ты получила письмо, Лоренца…

– Да, из Парижа, от донны Аврелии, матушка. Она сообщила, что приняла постриг в аббатстве Святого Марселя на Монмартре и ещё упомянула о том, что с моей подругой, госпожой де Монгильон, случилось несчастье.

Донна Мария тяжело вздохнула:

– Этого я и боялась.

– Прошу Вас, не скрывайте ничего от меня! Жанна жива?

– Нет, она умерла ещё в январе, родив мёртвого ребёнка.

И тут молодая женщина почувствовала, что у неё отошли воды. Невольно вскрикнув, она схватилась за материнское плечо:

– Кажется, я рожаю, матушка!

– Быстрее позовите кого-нибудь, дочь моя! – обратилась та к Изабель.

Бросившись вперёд по коридору, бретонка вдруг споткнулась и упала животом вниз. С этой минуты Лоренца почти перестала воспринимать окружающий мир, сосредоточившись только на терзавшей её боли, от которой хотелось выть и кататься по земле. На крики женщин прибежал Даниель со слугами. Лоренцу уложили в постель, а Изабель перенесли в её комнату. Скрежеща зубами, дочь Великолепного не могла удержаться от стонов. Из покоев по соседству ей вторила бретонка. Сама графиня, буквально, разрывалась между дочерью и невесткой, у которой, вероятно, из-за падения начались преждевременные роды. Кроме донны Марии, все женщины, живущие в замке, по мере сил пытались помочь роженицам. Вдобавок, послали за повитухой. Но ещё раньше, чем та прибыла в Саше, Изабель родила девочку. Об этом Лоренце сказала мать.

– Как себя чувствует моя невестка? – превозмогая боль, поинтересовалась дочь Великолепного.

– Плохо, – призналась графиня.

– А её дочь?

– Девочка очень слабенькая.

Затем Лоренце снова стало не до Изабель. К ужину схватки участились и прибывшая, наконец, повитуха предсказала скорые роды. Однако только за час до полуночи молодая женщина услышала первый крик своего ребёнка. Открыв глаза, она едва разглядела при свете свечи усталое лицо донны Марии:

– Господь послал тебе дочь, Лоренца.

– Покажите мне её, матушка.

Повитуха, широко улыбаясь беззубым ртом, поднесла к лицу роженицы какой-то свёрток и у Лоренцы упало сердце: девочка показалась ей совсем крохотной.

– Она здорова?

– Прекрасный ребёнок! – прошамкала старуха.

Проснувшись на следующий день, Лоренца первым делом спросила у служанки:

– Где моя дочь?

– Не волнуйтесь, госпожа. Она вместе с дочерью госпожи баронессы и сыном господина д’Эворта находится под присмотром Маргариты.

– Я хочу видеть её.

Когда кормилица положила ребёнка на кровать рядом с молодой женщиной, у той сжало горло от жалости и любви к этому родному комочку. Ей очень хотелось прижать спящую малютку к груди и покрыть поцелуями, но она не смела и лишь молча любовалась ею. В приливе нежности Лоренца прошептала:

– Доченька, родная моя. Я никому тебя не отдам.

Теперь она даже не могла представить, что могла когда-то желать, чтобы её дитя вообще не родилось. Вскоре появилась графиня. Отослав служанку, она с улыбкой поинтересовалась:

– Как ты решила назвать дочь, Лоренца?

– Сначала я думала назвать её Жанной. Но пусть лучше моя дочь, как и я, носит имя своего отца.

– Значит, Луиза?

– Да.

– Можно дать ей двойное имя. Тебя нарекли Лоренцей Марией, потому что я стала твоей крёстной.

– Тогда пусть второе имя Луизы тоже будет «Мария». Надеюсь, Вы согласитесь крестить и её.

– Конечно, Лоренца.

– К крестинам у моей внучки обязательно должен быть отец, – добавила с озабоченным видом графиня.

– Но ведь его можно заменить второй крёстной матерью. Например, госпожой д’Эворт.

– Я имею в виду родного отца, Лоренца. Вернее, того, кто будет считаться таковым. Как только ты встанешь на ноги, я немедленно займусь этим.

– А кто будет кормить Луизу? Маргарита? – после паузы спросила Лоренца.

– Да, если ты не возражаешь.

– Не возражаю, матушка.

– А вот моя невестка пожелала, чтобы у её дочери была собственная кормилица. Поэтому я дала поручение повитухе подыскать подходящую женщину…

Их разговор прервало появление кормилицы.

– Ты пришла покормить мою внучку, Маргарита? – спросила у неё донна Мария.

Неожиданно толстуха бросилась ей в ноги:

– Я не виновата, госпожа графиня!

– О чём ты?

– С дочерью госпожи баронессы худо…

Из бессвязных слов Маргариты едва удалось разобрать, что кормилица, услышав плач малютки, решила покормить её. Однако увидела, что у девочки посинело личико и начались конвульсии. Выслушав кормилицу, графиня поспешила к выходу, в то время как Лоренца прижала к груди дочь.

Вернулась донна Мария только через час.

– Дочь Амори умерла, – печально сообщила она. – Я попросила д’Эворта похоронить девочку возле замка, потому что не хочу, чтобы моя невестка видела её мёртвой.

Повинуясь порыву, Лоренца сняла себя ладанку, подаренную отшельником, и надела её на шею своей дочери:

– Пусть святой Мартин Турский защитит Луизу!

Пока графиня утешала невестку, прибыла новая кормилица. Поговорив с ней, Лоренца узнала, что Мартина (так её звали) год назад потеряла мужа, который утонул в реке, оставив ей двух сыновей.

– А где сейчас твои дети, Мартина? – задала ей вопрос дочь Великолепного.

– Младенец умер. А старший сын остался в доме моего свёкра, госпожа.

Невысокая, но с большой грудью, веснушчатая и улыбчивая вдова чем-то сразу расположила к себе Лоренцу. Поэтому, посоветовавшись с матерью, она решила, что Мартина будет кормилицей Луизы. Кроме того, Лоренца попросила перенести в её спальню колыбельку, которую Даниель привёз из Тура, так как хотела, чтобы дочь была рядом.

Как только Лоренце разрешили встать с кровати, она сразу отправилась проведать Изабель.

– Как хорошо, что Вы пришли, сестра, – через силу улыбнулась ей бретонка.

– Примите мои