Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– Нет, об этом знала только донна Аврелия, – призналась молодая женщина, – но она куда-то исчезла вместе со слугами и моими вещами.

– Скорее всего, госпожа Портинари вернулась во Флоренцию, – предположила её мать. – Бог ей судья, давай лучше обсудим твоё будущее, Лоренца. Прежде всего, необходимо, чтобы с тебя сняли все обвинения. Однако для этого, как подсказал мне Коммин, нужно добиться от короля суда над тобой.

Лоренца вздохнула:

– А если меня признают виновной, матушка?

– Этого не будет! – решительно отвергла её сомнения донна Мария. – Ведь ты ни в чём не виновата. Да и сеньор д’Аржантан никогда не предложил бы этого, если бы не был уверен в успехе. Он готов и сам засвидетельствовать твою невиновность на суде.

– Хорошо. Если это необходимо, то я согласна, матушка.

– Но сначала ты должна родить мне здорового внука или внучку.

– Вы будете самой красивой бабушкой на свете!

Графиня улыбнулась:

– Это ещё не всё, Лоренца. Нужно подумать о будущем твоего ребёнка. Когда ты родишь, мы отыщем семью какого-нибудь бедного дворянина, который недавно умер. И его родственники за вознаграждение подтвердят, что ты состояла с ним в тайном браке. Таким образом, ты официально будешь считаться вдовой, и на твоём ребёнке не будет клейма незаконнорожденного.

– Неужели это возможно, матушка?

– Конечно! Я не пожалею ради твоего счастья никаких денег!

Вернувшись вместе с матерью в свою спальню, Лоренца увидела молодую служанку, застилавшую кровать. Внезапно та открыла рот и выронила подушку.

– Что с тобой? – поинтересовалась донна Мария.

– Простите, госпожа графиня, – смутилась та. – Но я подумала, что вы с госпожой Лоренцей совершенно одинаковые…

Мать и дочь переглянулись. Одного роста, черноволосые, они действительно казались очень похожими.

– Кажется, теперь мне понятно поведение Торнабуони в доме Альбицци, матушка, – вырвалось у Лоренцы. – Он принял меня за Вас!

– Бедный мессир Лоренцо! – графиня пожала плечами. – Не мудрено, что его стали посещать видения. Ведь после истории с рисунком Боттичелли он лишился дружбы Великолепного.

– Действительно, поделом ему, – согласилась с ней Лоренца.

Во время обеда Симона потчевала всех свежими новостями:

– Говорят, в Париже объявилась новая болезнь пострашнее чумы. Будто бы её привезли из Италии солдаты короля, поэтому она получила название неаполитанской. Они передали эту хворь некоторым развратным девицам, а те заразили многих почтенных отцов семейства.

– Я уже слышала об этой болезни, – заметила Лоренца.

– Наш кюре утверждает, что Бог послал её в наказание всем развратникам, – ключница перекрестилась. – И теперь многие, боясь заразиться, стараются придерживаться целомудрия и воздержания.

– Что-то я сомневаюсь в этом, – усмехнулся Даниель. – Настоящих развратников ничем не испугаешь.

– Не говорите так, сударь, – возразила Симона. – Даже в Туре сейчас многие дамы, которые раньше грешили напропалую, раскаялись и захотели дать обет. Но так как монастыри сейчас переполнены, то они обязаны при поступлении поклясться на святом Евангелии в присутствии исповедника и шести свидетелей в том, что вели то этого развратный образ жизни. Если же обнаружится, что на самом деле они были девственницами и солгали по наущению своих родителей, их с позором изгоняют.

– Но тем самым они толкают целомудренных девиц на путь разврата! – возмутилась донна Мария.

– Слава Господу, нас это не касается. Ведь здесь, в Саше, живут только честные женщины!

После слов ключницы Лоренца, переглянувшись с Катрин, опустила голову. В то время как Симона, по-своему истолковав её смущение, добавила:

– Вы что-то плохо едите, госпожа. Отведайте этого тушёного кролика с морковью: наш работник вчера поймал его в силки.

– Мне кажется, он немного жирноват, – принуждённо ответила дочь Великолепного.

– Тогда попробуй карпа, Лоренца, – предложил ей Даниель. – Я сам сегодня выловил его в реке.

– Меня что-то мутит…

– Тебе нужно прилечь, дочь моя! – тотчас всполошилась графиня.

– Но ведь у беременных это часто бывает, матушка.

– Только в первые месяцы. Поэтому побереги себя и своё дитя.

По настоянию матери остаток дня Лоренца провела в постели. К счастью, в последующие дни приступы тошноты у неё больше не повторялись.

Как-то, воспользовавшись тем, что её мать отправилась поговорить о чём-то с Даниелем, молодая женщина вместе с Катрин поднялась по винтовой лестнице на чердак, чтобы полюбоваться окружающим пейзажем.

Правда, алансонка попыталась воспротивиться этому:

– Когда я была в положении, мне запрещали подниматься наверх. Если госпожа графиня узнает, то будет очень недовольна!

– Уверяю Вас, со мной ничего не случится.

Из верхнего окна открывался замечательный вид. Замок Саше возвышался на левом берегу извилистого Эндра среди виноградников и цветущих лугов. К нему вела узкая дорога, обсаженная деревьями. Напротив, через реку, виднелись руины старой крепости, от которой осталась лишь одна башня. Справа от неё темнел лес. Где-то в той стороне находился Плесси-ле-Тур.

– Как Вам живётся в Саше? – поинтересовалась дочь Великолепного у Катрин.

– Очень хорошо! Всеми делами по дому занимается Симона, а я ей только помогаю. Они с моим мужем балуют меня.

– Ещё бы! Ведь экономка, наверно, боится, как бы Вы не отобрали у неё ключи, – заметила Лоренца, составившая собственное мнение о Симоне.

– А Вам не скучно здесь? – снова спросила она секунду спустя.

– Нет, мне нравится жить в сельской местности.

– А Даниель не попрекает Вас… Вашим прошлым?

– Что Вы, мадемуазель!

– Значит, он действительно Вас любит, – Лоренца вздохнула.

– Может быть, когда Вы родите ребёнка, герцог Орлеанский вернётся к Вам, – попыталась утешить её алансонка.

– Нет, я не хочу больше встречаться с принцем, потому что сама покинула его и не жалею об этом.

– А сеньор де Монбар не подавал о себе вестей? – вдруг, в свою очередь, задала вопрос жена Даниеля.

На этот раз Лоренца смутилась:

– Почему Вы о нём заговорили?

– Потому что никто не любил Вас так сильно, как барон.

– Вы ошибаетесь. Если бы Монбар любил меня, то не женился бы на своей кузине.

Разговор о капитане расстроил Лоренцу. Желая успокоиться, она посмотрела в другое окно и неожиданно увидела на дороге, ведущей к замку, каких-то всадников.

– Вам плохо, мадемуазель? – встревожилась Катрин, заметив, что лицо Лоренцы изменилось.

В ответ та покачала головой:

– Пойдёмте скорее вниз! Приехал мой брат с женой!

Гости вошли в зал вместе с графиней.

– А