Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– И Ваш муж согласился?

– Да, в чём-чём, а в храбрости Жану нельзя отказать. Правда, при личном свидании, на котором присутствовала также я с Коммином, Людовик и мой муж никак не могли достигнуть соглашения по одному из пунктов. Король требовал, чтобы граф де Сольё принёс ему вассальную присягу за свои владения, а Жан мотивировал свой отказ тем, что эти земли его предки получили в ленные владения от герцогов бургундских. Его слова не на шутку рассердили Людовика, и я стала всерьёз опасаться, что он позовёт стражу и прикажет арестовать моего мужа. К счастью, положение спас Коммин. Он предложил, чтобы присягу королю вместо графа принёс Амори. «А сколько лет Вашему сыну, сеньор де Сольё?» – ворчливо поинтересовался Людовик ХI. «Семь, сир». «Надеюсь, он сможет повторить слова присяги?» И тут я не выдержала: «Амори – очень умный мальчик, сир!» Таким образом, Людовик ХI простил моего мужа, взяв с него только клятву никогда не поднимать мятеж против королевской власти. На радостях, что у него стало одним врагом меньше, король подарил мне Саше. Я разрешила д’Эворту остаться здесь в качестве помощника управляющего, а сама вместе с мужем и сыном уехала в Сольё, пожертвовав тобой, дочь моя. Теперь ты вправе судить меня.

Почувствовав, что ей на руку капнула материнская слеза, молодая женщина мягко ответила:

– Я не могу осуждать Вас, матушка, хотя бы потому, что сама повторила почти все Ваши ошибки. К тому же, Вы ведь не бросили меня.

– Да, одной из причин, побудивших меня дать своё согласие банкиру де Нери на твоё удочерение, было то, что он не возражал, чтобы я виделась с тобой. Поэтому я старалась как можно чаще приезжать в Париж и, думая о твоём будущем, вкладывала свои деньги в его банк с тем, чтобы обеспечить тебя приданым. Однако сын уговорил меня дать королю в долг. Теперь эти деньги, вероятно, пропали безвозвратно…

– Значит, Амори уже знает, что я – его сестра?

– Да.

– И что он сказал?

– Что я должна была сразу во всём признаться мужу. И мой сын прав.

– Но Вы ведь скрыли правду потому, что боялись потерять их обоих.

– Всё равно Бог наказал меня за эту ложь. Узнав о твоём бегстве во Флоренцию, я рассказала всё Жану. Мой муж был так разгневан, что выгнал меня из замка. Но я не жалею об этом, потому что должна заплатить за свои грехи. Ведь я сильно виновата перед тобой, Лоренца, и не убеждай меня в обратном. Не раз, наблюдая за твоими детскими играми, мне хотелось признаться в том, что я – твоя мать! Особенно, когда ты смотрела на меня особенным взглядом из-под полуопущенных век, который унаследовала от своего отца. Этот взгляд был мне вечным укором за то, что я скрыла правду от вас обоих!

– В конце концов, мой отец узнал о моём существовании от мессира Бернардо, матушка.

– Да, мне известно об этом. Нери очень уважал Великолепного и любил тебя. Поэтому посчитал, что тебе не помешает признание родного отца. А я не решилась сообщить Великолепному о твоём рождении потому, что боялась потерять тебя.

– Я так счастлива, что наконец-то нашла Вас, матушка!

Не сговариваясь, мать и дочь обнялись.

Замок Саше

Лоренце снилось, будто она вместе с матерью идёт по большому полю, собирает цветы и плетёт себе венок. Внезапно в конце поля показались мужчина и женщина.

– Это мои родители, – сказала донна Мария.

И действительно: у женщины длинные золотистые волосы, а у мужчины – короткие чёрные.

– Но почему они такие молодые? – спросила Лоренца у матери.

Однако той уже нет рядом. Зато на руках у Иоланты появилась маленькая черноволосая девочка. Не успела Лоренца удивиться, как к ней обратился Карл:

– Мы нашли тебе мужа.

Как по волшебству, рядом с ним возник Амори де Сольё.

– Нет, я не могу выйти за него замуж! – с отчаянием воскликнула Лоренца.

Карл и Иоланта переглянулись, после чего Смелый спросил:

– Почему?

– Амори – мой брат и, к тому же, любит свою жену.

– Это твоя судьба! – в свою очередь, высказалась Иоланта.

Не успела Лоренца ничего ответить, как на белой лошади, убранной цветами, появился барон де Монбар. Тотчас Карл и Иоланта вместе с маленькой Марией исчезли. Амори же, обращаясь к капитану, громко сказал:

– Уходи к своей кузине! Моя невеста не любит тебя!

Монбар повернул коня и Лоренца, испугавшись, что он сейчас исчезнет навсегда, изо всех сил закричала:

– Нет, подожди, Рауль! Я люблю тебя, а не Амори!

Крик замер у молодой женщины на губах и она проснулась. Вначале дочь Великолепного не могла понять, где находится. Но потом, вспомнив свой вчерашний разговор с донной Марией, откинула полог кровати. Приятный полумрак не помешал ей разглядеть имбирные балки потолка, белые каменные стены и пол, выложенный разноцветными плитками. Посредине спальни стоял резной стол с креслом.

Внезапно Лоренца поняла: она видит! Зрение снова вернулась к ней! Соскочив с кровати, молодая женщина встала на колени перед распятием из чёрного дерева и воздала хвалу Богу. Затем надела капот и в поисках выхода свернула в ту сторону, откуда доносились вкусные запахи. Как Лоренца и думала, это оказалась кухня. Посредине находился простой деревянный стол. Справа над очагом кипел огромный котёл, возле которого суетилась молодая служанка. Другая, постарше, колдовала на столе с тестом в окружении кастрюль и сковород. Рядом с ней стояла старуха в чёрном платье и громко командовала:

– Раскатывай тесто тоньше, Колетта! Госпожа графиня любит пироги с хрустящей корочкой! Смотри, если не угодишь ей, я с тебя шкуру спущу! Да не так! Давай покажу!

Обернувшись на звук шагов, она поспешно присела перед Лоренцей в реверансе, забыв вытереть перепачканные мукой руки.

– Кто Вы? – спросила дочь Великолепного.

– Я – Симона Дюкастель, экономка Саше, госпожа. А это – Колетта, кухарка, – старуха кивнула в сторону другой женщины.

Служанка же у очага не удостоилась представления Лоренце.

Лоренца вспомнила, что Симоне было