Три сестры: Вера - Ирина Михайловна Комарова

женщина, даже мужу скучно с ней стало. И у Пашки наверняка давно все прошло – по крайней мере, ничего похожего на чувства он никогда не демонстрирует. А если Вера вдруг намекнет, что может отработать долги в постели, то… нет, даже представить себе невозможно, как он на такое отреагирует. Хотя глупости все это. Она сама никогда в жизни не решится на что-то подобное.

Вера посмотрела на раскрытый чемодан, на неразобранные вещи и махнула рукой. Лежали они кучей, полежат еще немного, ничего с ними не случится. А ей надо слегка прочистить мозги и успокоиться. Чашку чая выпить или кофе… Она пошла на кухню, по дороге снова полюбовавшись на довольные рожицы занятых делом мальчишек. Господи, да ведь это самое главное, чтобы дети были довольны и счастливы! И чего она мучается? Вовке и Павлику здесь хорошо, значит, здесь и надо оставаться. А с Пашкой она как-нибудь разберется. В конце концов, жизнь не завтра заканчивается, появится еще у нее возможность отплатить добром за добро.

Впрочем, как только Вера вошла в кухню, настроение снова упало. Чаю она собралась попить! Кофию! Как же, ждали ее тут! Она заглянула в холодильник и на всякий случай, ничего хорошего не ожидая, проверила все кухонные шкафчики. Разумеется, везде было пусто – Пашка, как приехал, по магазинам первым делом не побежал. Или побежал? Торт, который у мамы остался, он ведь не из Питера привез?

При воспоминании о торте, который она не успела даже попробовать, у Веры заурчало в животе.

– Матерь Божья! – всплеснула она руками.

Бог с ним, с тортом, мальчишки же скоро есть запросят! А здесь… она снова оглядела пустые шкафчики. Хоть бы пачка макарон завалялась! Надо срочно бежать в магазин – где здесь, интересно, ближайший? Вот только с деньгами напряг. Если только хлеба и сыра дешевого купить да наделать бутербродов, то до завтра можно продержаться. Господи, о чем она думает, скоро же Павел с Володей приедут, что им эти бутерброды… может, блинчики быстренько завести? Ребята всегда ее блины любили, а на пакет муки и на молоко у нее денег хватит. Правда, тогда нужно еще и яйца купить, и масло… и сковородку заодно. А к блинам варенья какого-нибудь или сгущенки, да заварки, чаю попить, и чайник тоже нужен! Вера опустилась на табурет, безвольно уронила руки на стол и, наконец, расплакалась.

В супермаркете Павел с Володей ураганом прошлись по всем отделам, с горой наполнив две большие тележки – Павел только порадовался про себя, что на карточке была весьма солидная сумма, на все хватило и еще больше осталось. Потом заехали в кондитерскую за очередным тортом.

– Третий за сегодня, – покачал он головой, пристраивая коробку на заднее сиденье.

– Не понял? Ты хочешь сказать, что два торта сегодня уже сожрал?

– Нет, конечно. Просто один я принес к Сереге, я ж не знал, что Веры там уже нет. А когда Серега мне рассказал все… честно, я просто не вспомнил – ни про торт, ни про цветы. Дал ему в морду и ушел.

– Ты тоже? – обрадовался Володя. – И я не сдержался. Знаешь, я на старый Новый год к ним заскочил, думал, посидим, поболтаем, вспомним молодость. Я тогда с очередной зайкой разводился, а она такой оказалась… женщиной с низкой социальной ответственностью! Вот и захотелось с нормальными людьми пообщаться. Взял коньячку, тортик тоже купил, все чин-чинарем. Приезжаю, а Серега сияет, как медный чайник, и такая вся из себя мамзель в брульянтах рядом крутится… Полли. Ты ее видел?

– Имел счастье.

– Вот! Ну, скажи, разве можно это худосочное недоразумение сравнить с нашей Веркой? Да где у Сереги глаза были… ладно глаза, мозги где? Такую женщину, такую жену, как Вера, на эту щучку променять? Я с ним начал говорить, а он только надулся, как индюк: ты, говорит, завидуешь. Я и так в расстроенных чувствах был, а тут вместо дружеских посиделок какая-то фигня намечается. В общем, я не стал с ним разговаривать долго, врезал разок и ушел. – Володя помолчал, потом широко улыбнулся. – Ага, я понимаю теперь, как ты без торта остался. Я тогда тоже коробку на столик в коридоре поставил и уже не вспомнил про нее. Хорошо, что коньяк в кармане пальто был – Серега меня на пороге огорошил, я даже бутылку достать не успел.

– У меня примерно так же было, – подтвердил Павел. – Только я до столовой дошел и вискарь успел отдать… да и черт с ним! Я сразу к Вере поехал.

– Вот ты всегда такой правильный был. Я к Верке только через несколько дней выбрался, когда успокоился немного. А тогда в пивнушку отправился, от стресса лечиться. И лечился… лечился… знаешь, около вокзала очень приличная пивнушка есть, я даже не ожидал. И народ там в основном местные завсегдатаи, такие душевные люди, с пониманием, с полным сочувствием! Это на Диком Западе понапридумывали психологов всяких, психотерапевтов и прочую мутотень. А на самом деле – вот посидеть с хорошими людьми, поговорить чувствительно – это самое то, что нужно мужику для психологической разгрузки… вот обсудили мы, какой Серега дурак и сволочь, как Верке не повезло, про зайку я тоже рассказал, и народ меня так, знаешь, душевно поддержал! Тоже люди разными историями поделились, но, знаешь, по общему мнению, моя зайка из всех самой стерво-зиной оказалась, я почти загордился.

– А зачем ты вообще с такой связался? Ты же всегда предпочитал белых и пушистых. Мягоньких.

– Так она такая и была по первопутку. Но замуж, правда, очень хотела. Я ведь ей говорил, что ничего из этого не выйдет, что полгода – это мой максимум, а она не верила. Думала, что сумеет меня к себе привязать, идиотка.

– Володя, а зачем ты так с ними? – неожиданно спросил Павел. – Я имею в виду, с девушками, с зайками своими? Что это за срок такой нелепый – полгода?

– Полгода – это максимум, – уточнил Володя. – А так обычно месяца три-четыре. И сроки эти не нелепые, а очень даже разумные и обоснованные. Они же, зайки мои, как ты мог заметить, все глупые, как пробки. И если в первое время после знакомства это умиляет, то потом начинает раздражать. Со временем – сильно раздражать. А через полгода – невыносимо раздражать.

– А с умными ты не пробовал встречаться? Среди них тоже красивые блондинки попадаются.

– Не-а. Во-первых, умные и красивые требуют гораздо больше усилий, их просто так в постель не затащишь, а мне