Фальшивый король - Ксения Лисица

— Некромантские куклы.

Алоиз разливал загустевшую жидкость по заранее заготовленным баночкам. Все они были разной формы и размера и выглядели так, будто до этого десять лет провалялись на чердаке, и с них даже не потрудились протереть пыль.

— А что с ними?

— Нам необходимо знать, как противостоять им. В идеале — как их уничтожить.

Ведьмак отвлёкся от своего зелья и внимательно осмотрел с головы до ног сначала Ксавье, а потом Афиру.

— Они снова напали на вас? Потрёпанными вы не выглядите.

— Это было несколько дней назад. На острове Королевы Камиллы.

Алоиз вытер руки о порядком протёршееся полотенце.

— Пойдёмте наверх.

Они устроились на уже знакомых потёртых диванчиках. Ведьмак одним движением руки сгрёб гору книг, свитков, тетрадей и записок на край стола.

— Спущусь, принесу чаю. Без него мне плохо думается.

Афира и сама бы не отказалась от чашечки горячего чая. Алоиз, похоже, предпочитал холод, когда весь остальной остров плавился от жары. И чем жарче становилось там, тем холоднее было здесь. Иначе она не могла объяснить, почему сейчас ей гораздо холоднее, чем во время прошлых посещений.

Алоиз вернулся с подносом, на котором стоял чайник и три чашки. Он разлил чай и протянул кружки Афире и Ксавье. Афира заглянула в свою. Очередной странно выглядящий чай — синий, с сильным чернично-мятным запахом и слегка поблескивающий в свете свечей. Алоиз сделал большой глоток.

— Итак, ты снова встретила куклу? Ту же самую?

— Нет. Другую.

Ведьмак намотал прядь волос на палец и дёрнул.

— Ты уверена? Две куклы такого качества… Ничего хорошего это нам не сулит.

— Уверена.

Он вздохнул.

— Что ж. У меня для вас плохие новости — невозможно убить куклу, пока жив создавший её некромант. Но способ остановить их есть. Во время драки не цельтесь в грудь, живот или шею — это ничего вам не даст. Постарайтесь лишить куклу рук и ног и дайте дёру.

— И это всё? — Спросил Ксавье. — Мы должны четвертовать их и бежать со всех ног?

Алоиз пожал плечами.

— Единственный способ избавиться от куклы, не убивая колдуна — это сжечь её так, чтобы остался только пепел, а потом закопать его. Но поверьте — это куда сложнее, чем звучит.

Афира задумчиво потягивала чай.

— Но нам всё-таки придётся это сделать, — сказала она, — иначе они убьют нас первыми. Вряд ли найти некроманта, который их сделал, будет легко, а вот они наверняка появятся снова.

— Да и драка с некромантом, — добавил Ксавье, — когда он в любой момент может призвать своих кукол на помощь — так себе идея.

Алоиз скривился.

— Отвратительно признавать, но на этот раз вы правы. И что ещё отвратительнее, мне придётся поучаствовать в этой охоте на ведьм.

Глава четвёртая

На выходе из Дворца Драконов Афиру ждала маленькая семейная сценка. Виктоир Локонте встречала брата и Мариз. Должно быть, именно поэтому они сегодня решили пройти через главный вход. Увидев, что они спускаются по ступеням, девушка вскочила и бросилась к ним. Обняла сначала брата, потом подругу. И заметила Афиру. Виктоир улыбнулась и махнула ей рукой. Не похоже, чтобы она питала к ней какую-то неприязнь за то, что случилось на Играх. Но Афира успела выучить, что то, что люди показывают и то, что они на самом деле чувствуют — часто две очень разные вещи.

Она подняла руку и помахала в ответ.

Мариз и Венсан повернулись к ней, и Афира поспешила отвернуться и отправиться домой. За то недолгое время, что они вместе были всадниками, отношения между ними наладились. Но рядом с Виктоир, Мариз и Венсан, похоже, вспомнили, чего она их лишила.

Афира постаралась выкинуть их из головы. Но такая враждебность — одно дело, когда они были практически незнакомы и совсем другое теперь, когда они виделись несколько раз в неделю, как минимум, проводили много времени вместе, много разговаривали.

Вспыхнувшая в Венсане злоба напугала Афиру, когда они встретились в коридоре после третьего испытания. Она ожидала от него недружелюбного отношения, когда узнала, что он тоже стал всадником. Однако он общался с Афирой так же, как с остальными, и она успокоилась. С Мариз было сложнее, но в последнее время ей стало казаться, что они смогли найти общий язык. Но то, как она сейчас на неё посмотрела…

Афира не ожидала, что человеческий мир и сами люди так глубоко войдут в её сердце. Она ни на секунду не забывала, зачем она здесь, но тем не менее наслаждалась жизнью. Ей нравилось быть частью человеческого мира.

«Прости меня, Валла. Прости меня, Лэ. Прости меня, Лина. Прости меня, Шаа».

Она не просила прощения у Цан, потому что знала — подруга поняла бы её.

«Мне действительно хорошо здесь. Я нашла друзей… И, кажется, даже что-то большее».

Афира представила, в какой восторг пришла бы Цан. Как требовала бы рассказать ей всё-всё-всё.

Она поддела носком сапога валяющийся на дороге камушек и отправила в полёт к стене ближайшего дома. Было воскресенье, в этот день люди отдыхали, к тому же в столь ранний час улицы были пусты. Она проводила взглядом одиноко прыгающего куда-то серо-бурого кролика. Этих животных на Сосновых Островах всегда было полно. Цан держала нескольких в доме.

Сзади раздались быстрые шаги. Афира обернулась и увидела Виктоир, вылетающую из-за угла. На ней было длинное летнее платье, которое развивалось при каждом шаге. Волосы были уложены в высокую причёску, в ушах поблёскивали серьги. Она была очень красива.

Виктоир оглядела улицу и, увидев Афиру, махнула ей рукой и направилась вперёд быстрым шагом.

— Хорошо, что я успела тебя перехватить! — Она лучезарно улыбнулась. — У тебя найдётся минутка? Я хотела поговорить.

О чём могла сказать ей Виктоир Локонте? Афира даже не подозревала, но собиралась узнать.

— Найдётся. Тут недалеко есть маленький сквер. Ты не против?

Виктоир просияла.

— Конечно!

Они устроились на скамейке в тени деревьев, и Афира заметила, что её спутница нервничает. Виктоир смотрела на свои колени и разглаживала подол нежно-голубого платья с цветочным узором. Афира поняла, что ей придётся начать первой.

— О чём ты хотела поговорить?

Виктоир вздохнула.

— О Венсане и Мариз. Они кое-чего не понимают, а кое-что принимают слишком близко к сердцу.

Афира не видела причин ходить вокруг да около.

— Они считают, что я