Легенда о Горном Льве - Анастасия Веха

громко. В коридоре послышались шаги, но кто-то прошёл мимо. Мне было всё равно. Я глядела лишь в серые, колючие глаза своего князя, а он пожирал взглядом меня. Будто я и правда была единственным сокровищем, что ему нужно. Что ему дорого.

Интересно, а на Сванхильд он тоже так смотрел? — вдруг подумалось мне.

— Катер-рина!..

Зиг опрокинул меня на постель и забрался сверху, не прекращая близости наших тел. Я охнула. Услышала влажный звук шлепков. Боги, я умру!.. Вцепилась в его плечи, запрокидывая голову, и закричала. Слишком глубоко. Слишком быстро! Слишком!..

— Зи-иг! — завизжала я, вытягиваясь под ним.

Всё закончилось. Зиг целовал мои плечи и щёки. Урчал мне в ухо ласковые слова. Бесстыжий льстец. Только не замолкай!.. Я тяжело дышала, перебирая пальцами по его мускулам на плечах. Оказывается, опять расцарапала его. На меня скалился чёрный рисунок дракона, я оставила поцелуй на морде чудища. Хотела зацеловать его всего. Ощутить солёный вкус его кожи, упиться запахом и впитать его жар.

Боги, да я с ума сошла.

На глаза попалось чучело медведя, висящее над нашей кроватью. Отсюда было видно нижнюю челюсть оскаленной пасти. Казалось, что тварь нависает над нами и сейчас вылезет из стены. Я поёжилась. Зиг прекратил ласковые поцелуи и взглянул на меня.

— Что случилось, моя весна?

— Можно убрать это чудище? Когда я буду спать тут одна, мне будет страшно, — жалобно сказала я. Зиг повёл рыжей бровью.

— Тебе всё можно, драгоценность.

Я решила не откладывать. Сразу встала, выбравшись из горячих объятий мужа, поднялась, встав на подушки, и сняла доску с чучелом со стены. Голова оказалась тяжелее, чем мне думалось. Я охнула. Зиг растянулся на мятых простынях и с ухмылкой наблюдал, как я спрыгнула с кровати и стала искать, куда же мне спрятать это уродище. С глаз долой, фу!

— Знаешь, что? — сказал он, когда я убрала голову медведя в сундук и плотно закрыла крышку. Даже на ключ. Зиг положил руки под голову. — Мне нравится, что ты осмелела. Раньше так тряслась, а теперь, вон, указывать начала!.. Если хочешь, можешь всё тут переделать.

— Переделать?

Я вернулась к постели и села около него, натянув на плечи одеяло. Всё-таки мне казалось постыдным быть голой около него.

— Ты здесь хозяйка. Меня всё равно постоянно нет, а тебе тут жить. Прикажу Оддманду делать всё, что скажешь.

«Меня всё равно постоянно нет».

В глазах встали слёзы. Я бросилась ему на грудь и прижалась.

— Зиг! Я не хочу, чтобы ты уходил!..

Князь погладил мою спину через встрёпанные волосы.

— Не могу остаться, сама знаешь. Я уйду ненадолго, пара седмиц, и снова будем трахаться. Не бойся, сокровище. Это мелкий поход, — рассказал Зиг. Он поднял мою голову и привычно убрал волосы за ушки. Щёлкнул меня по носу. — Когда я пойду на восток, ты поедешь со мной.

— Правда? — всхлипнула я удивлённо. Разве мне не положено сидеть запертой в его усадьбе? Насколько мне было известно, так коротали дни все княгини. — Мне можно будет поехать с тобой?

— Да, моя киска, — Зиг ухмылялся. Его глаза потемнели. — Я сдохну без тебя.

Я смутилась и отвела взгляд. Князь чмокнул меня в ухо и потрепал за мягкое место.

— Ну и как я буду без твоей задницы?

Усмехнулась, снова заливаясь краснотой до самых плеч. Но мне было приятно знать, что я нужна. Что я буду с ним, когда он станет завоёвывать империю. Я буду лечить его раны и верить в него, как никто.

«Князь льстец и хвалит каждую из нас. Ты глупа, если поверила, что высоко взлетела,» — я повела плечами, вспомнив жестокие слова Сванхильд. Что если он правда просто льстит? Как только понесу, так сразу запрёт в клетку и забудет. А я уже начала верить в счастливое будущее.

Верить в любовь.

— Зиг…

— М?

Мы просто валялись в кровати, наслаждаясь друг другом. Я лежала головой на его плече и глядела в дощатый, потемневший от времени потолок. Зиг лениво зевал с рыком, как настоящий горный лев, и водил жёсткими пальцами по моим рёбрам.

— Моя подруга беременна, — рассказала я.

— Рад за неё.

— Нет, ты не понял, — я села, — она носит ребёнка Йоргена.

Зиг вскинулся на локте и уставился на меня так, будто я сказала сущий бред.

— Нихрена себе, вот это новость! Твоя подруга уверена, что его?

— Боги, Зиг, конечно! Она порядочная девушка!

— Порядочные не трахаются с Йоргеном, — проворчал Зиг и поморщился. — Он обалдеет.

— Ты поговоришь с ним? Попроси его сделать первый шаг, — сказала я главное и взяла мужа за руку. Он фыркнул.

— Я? Причём тут я? Вообще-то, твоя подружка сама его избегает. Пусть сама и скажет, раз ей надо.

Я склонилась, умоляюще заглядывая в его глаза. Грудь качнулась. Зиг скользнул туда взглядом, но я поймала его подбородок, возвращая внимание на своё лицо. Погладила пушистую бороду.

— Ей страшно, Зиг. Пусть Йорген придёт к ней сам. Просто направь его, а дальше Беатрис сама разберётся.

— Трахаться с Йоргеном, значит, было не страшно, а про ребёнка сказать — обделаться можно?

— Да. Тебе что, трудно? — надавила я, начиная злиться.

Да, Зиг был прав, я стала куда смелее с ним. Стать бы мне такой с другими… особенно со Сванхильд! Наверное, мой взгляд всё-таки заставил его сдаться. Князь закатил глаза и выругался под нос.

— Ладно, твоя взяла. Я поговорю с ним.

— И-и! Я не сомневалась в тебе, любимый! — я повисла у него на шее.

— Любимый? Что-то новенькое, подлиза. Слушай, киска, а ты случаем не беременная? — неожиданно спросил Зиг. — Вдруг тоже боишься мне сказать. Я ж тако-ой страшный.

Я вся раскраснелась. Затрясла головой. Уткнулась в его шею носом, чтобы не увидел моего обеспокоенного лица. Боги, упасите! Я не хотела быть беременной, потому что тогда моё счастье точно кончится. Зиг выбросит меня, как выбросил Сванхильд и, боги ведают, сколько ещё девушек. Буду сидеть в башне и нянчить наследника, пока он будет шептать нежности другой.

— Нет, — голос засипел. — Я… я пока нет…

— Жаль. Ну, смотри мне, я должен знать сразу, поняла?

* * *

Ближе к полудню мы всё-таки выбрались из постели. Зиг повёл меня в главный зал, где я ещё ни разу не была. Он обещал показать богатства, которые награбил за два года войн с западом и югом. Не сказать, что я была рада видеть чужие богатства, отнятые огнём и мечом, но сделала вид, что счастлива. Мне было любопытно, отнекиваться глупо. Но на сердце лежала тяжесть.

Главный зал оказался небольшим, меньше, чем во