Осиновый кол прилагается - Елена Станис

Я сглотнула. Так вот в чём дело. Неужели думает, что я собираюсь устраивать мятеж? Я было открыла рот, но Натаниэль жестом приказал молчать и продолжил:

— Отец очень бахвалится тем, что одним из первых на континенте стал использовать вилки для еды. Гости, завидев маленькие трезубцы обычно пребывают в ступоре. а ты орудовала вилкой и ножом будто делала это уже много раз. Ты знаешь грамоту, слагаешь числа лучше, чем советник батюшки. Твоё лицо не похоже на лицо простолюдина: нос прямой и тонкий, высокий лоб, вдумчивые глаза, а руки, — он взял мои ладони в свои, отчего у меня побежали мурашки, — такие мягкие и гладкие. Тяжёлым трудом ты явно не был обременён. А эта безделушка у тебя на шее слишком изыскана, чтобы принадлежать холопу.

Он отпустил мои руки и притронулся пальцами к серебряному ключику на шее, коснувшись коже на ключице. О, похоже это самый романтический момент в моей жизни. Хмель от вина смешалась с ароматом Натаниэля и ударила мне в голову. Может чмокнуть его сейчас? И будет у меня так сказать первый поцелуй, да ещё с кем… А то, притворяясь парнем у меня так и не появится ухажёра. Никогда. Я всхлипнула. Граф отстранился будто прочитав мои мыли.

— Не знаю, как судьба сделала тебя учеником здравника, но ты явно привык к лучшей жизни, — резюмировал Натаниэль Кристан. — Откройся мне, и я стану относится тебе как к равному. Скажи, кто ты и где твои родители.

Родители… Мама! Бедная моя мама! Как же она должно быть опечалена моей пропажей. И я никогда… никогда её больше не увижу!

Слёзы заструились по моим щекам, грудь начала судорожно вздрагивать от всхлипов.

Я не видела лица Натаниэля, но он утешающе приобнял меня одной рукой. А я бросилась ему на шею и уткнулась в плечо, бархатную ароматную ткань. Мы так стояли не меньше минуты. Надо отдать должное такту Натаниэля Кристана. Я бы проплакала на его плече ещё дольше, если бы нас не прервали.

Где-то в дверях раздался голос маркиза:

— Натани… Жду тебя в западном крыле в малом зале, — послышались торопливые удаляющиеся шаги его сиятельства и брошенные напоследок негромкие, но отчётливо ясные: — Жениться тебе надо, Натаниэль, и поскорее.

Граф больно схватил меня за плечи и резко отстранил от себя. Его лицо выглядело взволновано-растерянным. Взволнованным из-за отца, наблюдавшим столь неоднозначную картину, а растерянным — из-за меня, поскольку он явно не ожидал с моей стороны такого излияния чувств.

— Несмотря на трагедию твоей семьи, не забывайся, — процедил Натаниэль Кристан сквозь зубы. — Я — сын маркиза. А ты… кроме того, мужчинам негоже… таких проявлений чувств. Это недопустимо и нарушает нормы приличия. Ты воспринял моё расположение слишком приватно и подобных злоупотреблений впредь не позволяй себе.

Граф резко развернулся на каблуках и широкими быстрыми шагами вышел из помещения обратно в трапезную и потом двинулся дальше по коридору.

Я закусила губу. Вот и испортила что-то тёплое, что могло бы между нами зародиться.

Глава 6. Альфа, бета, гамма… или лицом к лицу с носферату

Спать на узенькой твёрдой кровати было, деликатно выражаясь, крайне неудобно. Да ещё и в комнате с двумя мужчинами, один из которых храпит. Ты же здравник, Грэг Тилли, так вылечи себя от храпа в конце концов! Но проснулась я раньше петухов по другой причине. Лунные дни пришли ой-ой как не вовремя. К счастью, в отличие от подруг, я не чувствовала ни боли, ни неприятного вздутия в эти дни. Вот и сейчас, красные пятна на простыни — единственный знак. Тилли и Брауниг спали. А мне срочно нужно раздобыть прокладки и замыть простынь пока никто не догадался. Регулы — слишком интимная тема, чтобы поднимать её с малознакомыми мужчинами и вообще с мужчинами. Решу проблему красной армии самостоятельно.

Кроме лоскутов ткани, которыми я заматываю грудь ничего подходящего не нашлось. В сундуках Тилли и Браунига — по одной паре одежды. Единственное полотенце? Нет, я не настолько жестока. Оденусь и пойду попрошу у слуг кусок ткани.

Кое-как натянув на себя штаны и рубаху под неярким светом зарева, я вышла из комнаты, точнее — из комнатушки. Вокруг не было видно никого и не слышно ничьих шагов. Я спустилась вниз по винтовой лестнице и пошла на звук копошения. Женщина в чепчике с корзиной грязной одежды. Прачка! То, что надо.

— Здравствуйте, — начала я, женщина сделала книксен, — простите, не найдётся ли у вас материи — перевязать рану? Много материи, рана большая.

— Милсдарь, с такими вопросами обращайтесь к сударю управляющему, — отмахнулась женщина и двинулась своей траекторией.

— А где найти управляющего? — запоздала спросила я её спину, но ответа не последовало.

Ну и ладно. Здесь поблизости ворох одежды. Возьму пару полотенец, с маркиза не убудет. Я тихонько пробралась в комнату, от которой исходил запах влажных тряпок. У окна стояли два больших сундука. В этом мире сундуки использовались для хранения одежды. И полотенец, разумеется. Я приоткрыла один из сундуков — одеяла, пододеяльники… Слишком громоздкое. Может в другом сундуке будут полотенца? Открыла второй сундук — да, здесь бельё меньшего размера. Я взяла первое попавшееся и развернула перед собой: панталоны размера XXXL. В таком виде — держащей перед собой женское исподнее необъятного размера — меня и застали.

— А ну повернись! — Услышала я за спиной громкий басистый окрик.

Я вздрогнула и медленно повернулась, панталоны выпали из рук. В дверях стояли трое: стражник, направивший на меня длинный меч, прячущаяся за его спиной прачка, которая отправила меня к управляющему и Натаниэль Кристан в ночной сорочке с вышитым на ней гербом золотой лошади. Рот у меня сам собой открылся и закрылся. Голова после вчерашнего вина всё ещё болела. Или, может, от неудобной кровати? Так или иначе соображала я в этот момент туго.

— Это ТОД, — констатировал Натаниэль Кристан, сделав знак стражнику спрятать меч в ножны.

Чувствую скоро моё имя станет нарицательным.

— Ты ещё и извращенец, — фыркнул граф и обернулся к стражу. — обыскать его вещи.

— Я искал бинты, — пролепетала я.

— Тебя не спрашиваю, — отрезал Натаниэль Кристан.

Стражник вернулся с котомкой моих вещей.

— Вот, ваше сиятельство, — грозно пробасил страж, вытаскивая серо-голубой бархатный кафтан. — Мерзавец украл.

— Не украл, это — мой подарок, — махнул рукой Натаниэль Кристан, — ищи дальше.

Страж себя не затруднил поиском, а