Временная жена - Катарина Маура

Я всегда знала, что забота о семье — это груз, который мне предстоит нести. И несла его без единой жалобы. Потому что у меня нет права на ошибки. На спонтанность. На риск. Когда от тебя зависят мама и бабушка, ты не можешь позволить себе действовать необдуманно.

И все же я сделала именно это. Я уволилась без раздумий.

Самое страшное? Я не жалею об этом.

Я не чувствовала себя настолько свободной уже очень давно. Но как долго это продлится? Сколько пройдет времени, прежде чем реальность снова постучится в мою дверь?

Моих накоплений хватит на полгода, не больше. А потом? С двадцати лет я работала в Windsor Finance, и у меня нет другого опыта. Машина, на которой я езжу, и квартира, в которой живу, принадлежат компании. Уйти с работы — значит отказаться от жизни, к которой я привыкла.

Холодок пробегает по спине, и я, судорожно вздохнув, вхожу в дом. Запах Фабулозо мгновенно накрывает меня, как теплое одеяло. Бабушка явно убиралась сегодня.

Остановившись в коридоре, я закрываю глаза и собираюсь с мыслями. Как мне объяснить им свой поступок? Я боюсь увидеть в их глазах разочарование. Боюсь той тревоги, которая неизбежно появится, когда я скажу, что лишила себя стабильности.

— Что случилось, Роза? — доносится голос из гостиной.

Я моргаю, сбитая с толку.

— Бабуля?

Она хмурится, качая головой.

— Ах, Вэл, — исправляется она. — Просто иногда ты так похожа на свою мать.

Я опускаюсь рядом с ней и кладу голову ей на плечо, находя утешение в ее объятиях. Она крепко прижимает меня к себе, целует в макушку, и от этого мне становится только страшнее.

Бабушка уже давно страдает от хронических болезней, и даже та страховка, которую я наконец смогла позволить себе оформить, не покрывает все необходимое. Она упрямо отказывается проходить обследование, но рано или поздно я ее уговорю.

А если выяснится, что ей нужно еще больше лекарств?

Что я вообще себе думала?! Бросить высокооплачиваемую работу ради чего?

Я прокручивала это в голове сотни раз, но объективно… у меня не было веской причины увольняться. Лука никогда не обращался со мной плохо. Он хорошо платил. А самое главное — между нами наконец-то все вернулось на круги своя.

Мне не стоило так поступать. Но я не смогла остаться.

— Бабуля — шепчу я, голос предательски дрожит. — Сегодня я уволилась.

Она молчит. Лишь медленно, успокаивающе гладит меня по волосам.

— Лука, — произносит она, неуверенно. — Он… он обручился?

Я резко сажусь, оборачиваюсь к ней.

— Как ты узнала?! Это уже опубликовали в прессе?

Она мягко улыбается и качает головой.

— Нет. Просто почувствовала. Когда ты рассказывала мне о его брате и о том, как он женился… я поняла, что Лука пойдет тем же путем.

Я упрямо скрещиваю руки на груди и отвожу взгляд.

— Это не имеет ко мне никакого отношения.

Бабушка кивает, голос ее мягок:

— Конечно, милая. Но все же… тебе стоит построить свою собственную жизнь.

— Ты уволилась сама… или он тебя выбросил, как только обручился?

Я поднимаю взгляд на голос матери. Она стоит в дверях, на лице — усталое выражение, но в глазах уже вспыхивает тревога.

— Я уволилась, мама. И Лука здесь ни при чем.

Она недоверчиво хмурится, скрещивает руки на груди.

— Правда? Тогда почему ты ушла с такой хорошей работы? — в ее взгляде появляется злость. — Я должна была догадаться еще тогда, когда он выделил тебе дом, как будто ты какая-то… содержанка. Не могло выйти ничего хорошего из того, что ты связалась с этой семьей. Мне не стоило позволять тебе устраиваться туда.

Мама прищуривается, пристально вглядываясь в мое лицо.

— Вэл… только не говори мне, что ты правда думала, будто он в тебя влюбится? Не говори, что настолько глупа. Мужчины вроде него всегда женятся на таких же, как они. Разница между вами слишком велика. Неужели ты правда рискнула работой и его уважением ради дешевой интрижки, о которой он и не вспомнит?

Я вздрагиваю и отвожу взгляд.

— Я ушла, потому что больше не видела для себя перспектив в Windsor Finance, — голос звучит глухо, почти чуждо. — Мне нужна новая цель.

Это не совсем правда. Но отчасти… да. Я слишком привыкла работать с Лукой. Слишком удобно устроилась рядом с ним, и из-за этого сама же загнала себя в тупик.

Эта «дешевая интрижка», как выразилась мама, стала лучшим из того, что могло случиться. Она открыла мне глаза. Я для него не больше, чем полезный актив. Ресурс.

Прошли годы, но он до сих пор мне не доверяет. Он до сих пор не уважает меня так, как я думала. В его глазах я человек, которым можно разбрасываться. Которого не стоит даже знакомить с невестой.

— Надеюсь, это правда, — голос матери стал тише, но в нем сквозит боль. — Не повторяй моих ошибок, Вэл. Может, в итоге и хорошо, что ты ушла. Скоро у него будет жена, и ей вряд ли понравится, что ты так близка с ее мужем.

Она резко приглаживает волосы, глядя куда-то в сторону.

— Я просто не хочу, чтобы тобой воспользовались и выбросили, как… как когда-то меня. Ты не можешь состариться рядом с ним, Вэл. Он этого не позволит. Когда ты постареешь, когда утратишь хватку, он заменит тебя. Они всегда заменяют. И ты никогда не будешь ему равной.

Теплые, злые слезы жгут мои глаза.

— Думаешь, я этого не знаю? — мой голос дрожит, почти ломается.

Я пришла домой, потому что мне нужно было утешение. Но здесь меня ждали только упреки и обиды.

— Роза… — Бабушка смотрит на меня укоризненно, но я лишь качаю головой и поднимаюсь.

— Забудьте, — шепчу, глядя в пол. — Я ухожу домой.

— Валентина! — зовет бабушка. — Но это твой дом!

Я останавливаюсь в дверях и оборачиваюсь к ней.

— Хотела бы я, чтобы это было правдой.

Ощущение пустоты преследует меня всю дорогу. К тому моменту, как я вваливаюсь в квартиру, я дрожу. Слезы подступают к глазам, но я держусь.

— Вэл?

Я захожу в гостиную и вижу Сиерру и Рейвен. Они сидят на полу перед телевизором, между ними — бутылка вина и огромное ведро мороженого.

Просто увидев их, я ломаюсь. Слезы вырываются наружу, рваные всхлипы срываются с губ, я падаю на колени, закрывая лицо руками.

Их объятия — теплые, крепкие, как будто они стараются удержать меня, когда все, чего я