Невинная для двух альф - Даная Иная

брали верх, требуя выбрать обоих, хотя это было нереально. Я очутилась зажатой между двумя альфами как в тисках, будучи не в силах ни оттолкнуть их, ни принять какое-то решение.

— Ты думаешь, мне легко? — я собрала мысли в кучу и вскинула на него негодующий взгляд. — И я не хотела бы все упростить, изменить? Но я не могу. Стоит одному из вас оказаться рядом — внутри все вспыхивает. Но и рядом с другим — все то же самое. Как я должна это понять?

— Это невозможно, — процедил Леон. — Истинный может быть только один.

— Я это и пыталась объяснить, — пробормотала я, а на душе уже поднималась паника. — Но реальность другая. Я и сама не понимаю, что со всем этим делать.

Леон шагнул еще ближе. Взял меня за подбородок, чуть приподнял его. У меня аж дыхание перехватило от его близости, от того, как он смотрел — так пронзительно, так по-собственнически.

— Дай мне доказать, что я твой, — прошептал он. — На хуй этого Тихона.

— Не трогай ее, — зарычал Тихон и в тот же момент схватил меня за руку, оттянув от Леона на себя. Его грудь — твердая, горячая — прижалась к моему плечу. — Я был первый. Первый, кто к ней прикоснулся, кто почувствовал.

— Мы не торгуемся, — Леон выпрямился, и его голос стал насмешливым, наглым. — Это не аукцион, Тихон. Я тебе это уже предлагал, предложу еще раз: а не пойти бы тебе на хуй?

Он взял меня за плечи и притянул к себе спиной. Теперь все мое тело ощущало его твердость, плотность мышц, его тепло. А внизу... внизу мои ягодицы натолкнулись на выступ. Он говорил о том, что наша близость отразилась и на Леоне.

— Крошка, зачем он тебе? Нам? — жарко зашептал мне на ухо Леон. — Ты же в курсе, как я хочу тебя? И ты тоже...

Тихон явно не оценил зрелища. Обхватил меня за талию своими большими ручищами, наклонился и впился в мои губы страстным, ненасытным поцелуем. Его язык прорвался в мой рот с силой — Тихон стремился оставить яркий след, клеймо, подтверждающее, что он был первым, что именно он — владелец.

Я мгновенно забыла о присутствии Леона, который продолжал обжигающе дышать мне в ухо. Параллельно он мягко гладил обнаженную кожу моих плеч и рук едва заметными прикосновениями, от которых по телу расходились сотни мелких мурашек.

Затем, видимо, Леону показалось этого мало. Он нагнулся и принялся покрывать мою шею поцелуями — легкими, воздушными, нежными. Но во всем этом ощущалась власть чуть ли не более сильная, чем в порывистых касаниях Тихона.

Пальцы Леона медленно скользнули ниже, под край моей футболки — как тогда, в кабинете исследовательского центра. Я зажмурилась, потому что это было уже слишком. Казалось, я раскалена изнутри, и прикосновение к коже, особенно к оголенной, было сродни пытке — острой и соблазнительной.

Но в тот же миг я широко распахнула глаза: руки Леона, вместо того чтобы двигаться вверх, решительно проследовали вниз, под кромку моих шортиков. Туда, где была лишь слабая преграда в виде трусиков — и больше ничего.

Я хотела остановить его. Или, наоборот, не хотела — сама не осознавала. В голове был гул, тело не слушалось. И когда пальцы пошли ниже, я не двинулась. Застыла, как на краю бездны, не делая шага ни вперед, ни назад.

Разве что пискнула, но не от страха, а от отчаянного желания и невозможности допустить того, что грозило вот-вот случится в этом полутемном переходе.

Происходящее представлялось не выбором, а слиянием — меня раздваивало, и каждая половина тянулась к своему альфе. Кто был ближе, чьи руки ощущались горячее, кто именно целовал, а кто держал... Все это было неважно. Тела слились в единый мощный заряд. Все смешалось, перекрыло друг друга, будто я угодила в эпицентр бури, и воздух стал пульсирующим, почти что обжигающим.

Кажется, я вся тряслась: от возбуждения, от неспособности сопротивляться этому бешеному напору, сбивающего с ног.

— Да ты вся дрожишь, Олив, — шепнул Леон.

— Она дрожит, потому что ты напал на нее сзади, как хищник, — оторвался от моих губ Тихон. — Смотри, как она тянется ко мне. Как только отпустишь, она сама...

— Да вы оба... — я захлебнулась словами, не зная даже, как закончить предложение.

Ни Леон, ни Тихон все равно никак не отреагировали на мои жалкие попытки отстраниться, избежать того, что неминуемо нависло над нами тремя грозовой наэлектризованной тучей. Никто из них не остановился.

Тихон снова наклонился ко мне. Его ладони смело накрыли мою грудь, стиснули ее прямо поверх ткани. Я невольно охнула, потому что даже это невинное касание, через одежду электрическим разрядом пронзило меня насквозь.

Леон уже вовсю поглаживал мой низ живота поверх трусиков, а затем проник внутрь, провел пальцами по складочкам:

— Мокрая вся... Пиздец...

— Маленькая, — Тихон поднял голову и всмотрелся в мое лицо, — ты хочешь? Меня? Или его?

— Нас она хочет, — вдруг промурлыкал Леон, не останавливаясь, потирая меня уже совсем уверенными движениями.

— Подождите... — пролепетала я, но мой голос был таким же слабым, как и моя воля. Потому что тело уже сделало выбор — точнее, не сделало его. Оно жаждало их обоих, и отказаться от этого я была не в силах.

— Боишься? — Тихон глядел в упор, крепко придерживая меня. — Или стыдишься?

— Мы чувствуем, что ты желаешь, — прошипел Леон, — Просто скажи.

Альфы стояли так близко, что я ощущала, как стучат их сердца. Как тяжело они дышат. Как густой запах их возбуждения — мускусный, щекочущий — впитывается в мою кожу.

Они оба были моими. Оба были готовы взять меня прямо здесь и сейчас. Но была ли готова я? Не телом — а сердцем, душой, умом. Отдать невинность легко, а что дальше?

Я не знала, чем все это закончится. И, возможно, не хотела знать. Это было как падение — страшное, пьянящее, с ощущением, что если продолжить, меня уже никто не соберет обратно. Но все равно не могла остановиться.

Леон и Тихон переглянулись, что-то решая. И, кажется, пришли к какому-то соглашению.

Глава 17. Леон. Тихон. Решение

Леон

Мы проводили Оливию до общежития — я и Тихон, вдвоем. Даже