Отец подруги, или Влюблен без памяти - Виктория Победа

— Кир, давай ты успокоишься и объяснишь, в чем дело, — говорит совершенно спокойно, даже без намека на раздражение.

— Я в полиции, меня задержали, но я не виновата, следователь разрешил позвонить, а мне… в общем ваша визитка…

— Остановись, — приказывает резко и я замолкаю мгновенно, — следователь рядом?

— Да.

— Трубку ему дай.

— Но…

— Кира. Трубку. Следователю.

Каждое слово он буквально чеканит, и я больше не решаюсь с ним спорить.

Просто протягиваю телефон следователю, чем вызываю в нем секундное удивление, но он быстро берет себя в руки.

— Вас просят, — объясняю виновато, уверенная в том, что он сейчас просто возьмет и сбросит звонок, а меня пошлет в… камеру.

Однако, к моему большому удивлению и, признаться, облегчению, мужчина ничего подобного не делает. Забрав у меня из рук телефон, он, продолжая смотреть на меня в упор, подносит трубку к уху.

Несколько секунд я даже не дышу, вслушиваясь в каждое слово, боясь пропустить что-то важное.

Следователь представляется, потом замолкает, внимательно слушая собеседника. Как я ни стараюсь расслышать хотя бы слово, но попытки оказываются тщетными, а потом мужчина, резко встав, быстрым шагом удаляется из кабинета, оставляя меня размышлять в одиночестве.

Его нет, кажется, уже целую вечность. О чем они говорят, что вообще происходит?

И чем больше проходит времени, тем сильнее я себя накручиваю, успев окончательно пожалеть об этом опрометчивом звонке.

Я ведь сама себе обещала, что ни за что не воспользуюсь этой визиткой. В памяти ко всему всплывают раздававшиеся на фоне музыка и голоса. А ведь он явно был не один и, вероятнее всего, даже не дома. Я, наверное, нарушила его планы. В конце концов, время уже позднее.

И о чем я только думала?

Как будто мало было того, что уже произошло.

Несколько раз я безрезультатно кошусь на дверь. Отчаяние и неизвестность тяжелым грузом давят на плечи, на глаза наворачиваются слезы и я с трудом их сдерживаю.

Сжимаю кулаки, взглядом вперяюсь в белую стену напротив.

Следователь возвращается в кабинет спустя не менее двадцати минут, скорее даже больше.

Со вздохом он опускается на свое место.

— И откуда у вас, Кира Константиновна, такие знакомства? — усмехается и начинает что-то искать.

Наконец достает сигареты, пододвигает к себе пепельницу.

— Курите? — спрашивает устало.

Я только отрицательно качаю головой в ответ.

— И правильно, дурное дело не хитрое, — заключает и закуривает.

Молча жду, пока он скажет что-то еще.

Какие еще знакомства? Что он имел в виду?

Вскоре раздается стук, я машинально поворачиваюсь к двери.

Дождавшись разрешения, в кабинет входит тот молодой сотрудник, что вел меня к следователю, а потом принес мою сумку. Теперь у него в руках мое пальто.

— Повесь, — следователь кивает на вешалку у двери, — свободен.

— Что происходит? — когда за парнем захлопывается дверь, я наконец решаюсь спросить.

— А вы не догадываетесь? — с какой-то долей легкого сарказма уточняет мужчина, и даже едва заметно улыбается.

— Не очень, — хмурюсь.

— Правда? — он, кажется, даже удивляется. — Вы свободны, Кира Константиновна.

— То есть как? — слова сами срываются с губ. — Подождите, как свободна?

— А вы предпочитаете остаться? — усмехается и тушит сигарету.

— Нет, в смысле, нет конечно, просто я не очень понимаю, еще полчаса назад вы меня даже под подписку отпускать не хотели, а теперь я свободна?

Ничего не понимая, я таращусь на мужчину, он, тем временем, протягивает мне мой телефон.

— Ну вот у своего друга и спросите, — улыбается.

Я только теперь вспоминаю о своем мобильнике.

Судорожно анализирую слова следователя, глядя на потухший экран.

Звонок уже, очевидно, сбросили.

— Так я могу идти? — уточняю.

— Не торопитесь.

— Но вы же сказали…

— Я знаю, что сказал, но посидите пока, за вами скоро приедут.

— Кто приедет?

— Вы серьезно меня об этом спрашиваете? Вы кому звонили?

— Я… ну…

Так и не сумев выдавить из себя хоть что-то дельное, замолкаю, мысленно прокручивая в голове полученную информацию.

Что значит за мной приедут? Это что получается?

Ой мамочки.

Стоит мне только подумать, как зажатый в руке телефон начинает вибрировать.

Поворачиваюсь лицом к следователю, взглядом спрашиваю разрешения, он кивает.

— Алло?

— Ты в порядке? — голос Владимира Степановича сейчас звучит громче.

Или это у меня настолько слух обострился?

— Да.

— Я жду тебя снаружи.

— Хорошо, — отвечаю коротко и, понимая, что от меня больше ничего не требуется, сбрасываю звонок. — Так я могу идти?

— Похоже что так, — снова эта усталая улыбка.

— Но все-таки… а что с заявлением и вообще?

— А вам теперь уже не все равно?

Я не отвечаю, только киваю понятливо. Не все равно мне, нет, но и задерживаться здесь я совсем не хочу.

Встаю, беру свою сумку, запихиваю в нее телефон и направляюсь к двери.

За спиной слышатся скрип кресла и шаги.

— Я вас провожу, вас без пропуска не выпустят, — объясняет мужчина, поравнявшись со мной.

Беру с вешалки куртку, надеваю и, плюнув на молнию, быстро выхожу из кабинета.

Просто хочу поскорее отсюда убраться.

Мы молча проходим длинным темным коридором, сворачиваем куда-то и наконец оказываемся в проходной.

Словно в тумане я делаю то, что мне говорят и наконец оказываюсь на свежем воздухе.

Метрах в десяти приветственно мигают фары и, прищурившись, я замечаю впереди черную машину и стоящего рядом с ней человека. Спустя секунду со стороны водительского сидения открывается дверь и из машины показывается еще одна темная высокая фигура.

— Ну идите, — уже успев позабыть о следователе, я вздрагиваю, услышав за спиной его голос.

Поворачиваюсь к нему.

— Спасибо, — шепчу едва слышно.

— Да мне-то за что, — усмехается.

В руках у него словно из воздуха возникают сигарета и зажигалка.

— Меня точно благодарить не за что,