Несокрушимо - Мелани Харлоу

родители были на кухне: мама смешивала тесто для вафель, а папа нарезал бананы для фруктового салата. В камине горел огонь, а из динамиков звучал Бинг Кросби с его «Белым Рождеством».

— Доброе утро, — пробормотала я, потянувшись за чашкой для кофе.

— Доброе утро, дорогая, — улыбнулась мама. — Как спалось?

— Отлично, — солгала я.

На самом деле, я лежала без сна до поздней ночи, вновь и вновь прокручивая в голове тот поцелуй и слова Генри, которые он сказал мне перед этим. Но я не чувствовала усталости. Наоборот, мне было чертовски хорошо. Он сказал, что я самая красивая женщина из всех, кого он видел. Даже если это не было правдой, услышать это от него было невероятно приятно.

Папа подошёл ко мне и растрепал мои волосы.

— Как же здорово снова видеть вас здесь на Рождество. Мы давно не встречали праздник с детьми в доме.

— Мы тоже рады быть здесь, папочка, — ответила я, чмокнув его в щёку и наливая себе кофе.

Я задумалась, чем сейчас занимается Генри. Мне стало грустно от мысли, что он, вероятно, один. Теперь я знала, как сильно он хотел детей. Его первое Рождество в одиночестве, без жены, наверняка будет тяжёлым, не так ли?

Эта мысль не покидала меня, пока мы пили кофе, наблюдали, как дети открывают подарки, набивали желудки вафлями, яичницей, беконом и фруктовым салатом, а затем убирали горы лент, коробок и разорванной обёрточной бумаги. Но я не знала, что с этим делать. Позвонить ему? Пригласить его к нам? У меня даже не было его номера. И мне казалось, что даже если бы был, он бы отказался прийти. Он бы сказал, что не хочет вмешиваться в семейное время.

Смогла бы я убедить его, что он не помешает? Захотел бы он прийти сюда? Может, он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Возможно, нам вообще было бы неловко находиться вместе после того, что произошло прошлой ночью. Эта мысль огорчала меня — я не хотела, чтобы между нами с Генри было неловко. Он был моим самым близким другом здесь. Я уважала его, он заставлял меня смеяться. Мы понимали друг друга.

Неужели тот поцелуй всё разрушил?

Когда мы закончили убирать беспорядок, я поднялась наверх, приняла душ и оделась. Мак должен был прийти с девочками к двум часам, и мой папа пообещал прокатить всех на новых санях. За ночь выпало много снега, и вся ферма выглядела волшебно, как внутри снежного шара.

Когда я оделась, я велела Китону и Уитни тоже подняться наверх и подготовиться, а затем сказала маме, что собираюсь прогуляться.

— Хочешь, я составлю тебе компанию? — предложила она с дивана, где отдыхала с новой книжкой, которую я ей подарила.

— Нет, всё в порядке. Я ненадолго. Нужно сжечь калории перед рождественским ужином, — ответила я.

Это была частичная правда, но на самом деле я хотела посмотреть, стоит ли грузовик Генри на парковке.

— Хорошо. Теплее оденься, — предупредила она, как и положено маме.

— Конечно.

Надев всю зимнюю экипировку, я вышла из дома и пошла по кирпичной дорожке, как в тот вечер. Но на этот раз грузовика Генри там не оказалось.

Я почувствовала одновременно радость и грусть — было хорошо, что он не настолько несчастен, чтобы работать в Рождество. Но я всё равно хотела его увидеть. Вернувшись домой, я спросила папу, который помогал Китону распаковывать телескоп, могу ли я одолжить его машину.

— Конечно, дорогая. Ключи висят на крючке в прихожей. Будь осторожна, дороги ещё скользкие.

— Спасибо, буду. — Я потрепала Китона по волосам. — Я ненадолго.

— Ладно. Мы сможем позвонить папе, когда ты вернёшься? Хочу рассказать ему, что мне подарили.

— Ты можешь позвонить ему, когда захочешь, дружок. Но помни про разницу во времени, у них сейчас только восемь утра. Он может ещё спать.

— Хорошо.

Молясь, чтобы Бретт не проигнорировал звонок от своих детей в рождественское утро, но не исключая такого варианта, я взяла ключи и направилась в гараж.

Пока машина прогревалась, я набрала Эйприл.

— Привет, — ответила она после первого гудка. — С Рождеством!

— С Рождеством.

— Санта приходил?

— Приходил. Дети довольны.

— Я тебя даже не видела перед тем, как ушла вчера вечером. Ты ускользнула, чтобы положить подарки под ёлку?

— Нет, на самом деле я провела почти весь вечер в баре, разговаривая с Генри. А потом он пошёл со мной домой и помог принести подарки, когда дети легли спать.

— Ага. Интересно.

— Это было не так, — резко возразила я, хотя, если честно, это было именно так.

— Я просто дразню. Ты же знаешь, я обожаю Генри и думаю, что вам стоит дружить.

— Да. — Я прикусила губу. — Кстати, ты случайно не знаешь его адрес?

— Думаю, у меня где-то есть. Подожди.

Я ждала, пытаясь придумать убедительную причину, зачем мне его адрес, но ничего подходящего в голову не приходило. Может, мне повезёт, и она не спросит.

Нет, не повезло.

Как только она продиктовала адрес, тут же спросила:

— Зачем он тебе?

Вздохнув, я решила сказать правду — или почти правду.

— Потому что мне странно из-за того, что случилось вчера, и, думаю, ему тоже. И я не хочу разбираться с этим по телефону, тем более у меня даже нет его номера.

Эйприл на секунду замолчала.

— Что случилось вчера?

Я колебалась.

— Сильвия, не заставляй меня мучиться. Что случилось?

— Ладно, ладно, — выдохнула я. — Он меня поцеловал. Мы поцеловались.

Её вдох был громким.

— Ты же сказала, это было не так! И подожди, это две разные вещи. Он тебя поцеловал? Или вы одновременно поцеловали друг друга?

— Какая разница?

— Ты серьёзно? Это огромная разница! Кто сделал первый шаг?

— Он.

Эйприл так громко завизжала, что я отодвинула телефон от уха.

— Подробности!

— Да почти никаких. Мы стояли в темноте у ёлки, он сказал что-то очень милое, и, прежде чем я поняла, он меня поцеловал.

— Ты ответила?

— Эм, да. Очень активно. На самом деле мне даже немного неловко за свою реакцию.

— Почему?

— Потому что я схватила его за задницу.

Ещё один визг, возможно, громче первого.

— И что было потом?

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Часы бабушки Сойер на каминной полке пробили полночь и напугали нас до смерти.

— Нет!

— Да. Мы отпрыгнули друг от друга, он извинился и буквально вылетел за дверь.

— Боже, это как Золушка! Часы пробили полночь, и чары рассеялись.

— Именно так.

— И что ты собираешься сказать ему сегодня?

— Я ещё точно не знаю. Просто чувствую, что что-то надо сказать. Не