Яд и мармелад. Жена по неосторожности - Юлия Удалова

остро и незнакомо, что, казалось, я сейчас потеряю сознание. Во мне поднималась мощная и горячая волна. Если она не найдет выхода, не выплеснется, то меня просто накроет с головой и затопит.

Сердце в груди колотилось так громко и часто, что эти удары, кажется, слышала вся улица.

– Не бойся, – выдохнул мужчина и положил руку туда, где оно стучало.

Прямо мне на грудь. Я ахнула и накрыла его кисть ладонью. Хотела убрать, потому что это было совершенно невозможно и неприлично. Но лишь только сжала сильнее.

Гилберт был слишком близок и губы его были преступно близко. А потом они почему-то оказались на моих губах.

Его поцелуй обжег бешеной страстью, какой я не испытывала никогда. И которая меня ошеломила. Захватила и понесла куда-то по своим бурным волнам, без единого шанса на спасение.

Этому невозможно было сопротивляться. Это была стихия, в эпицентре которой оказалась я. И мужчина, который исступленно меня целовал.

Не могла от него оторваться – физически не могла. Хотелось еще, еще, еще!

Не знаю, что происходило со мной. Не могла себя контролировать. Вообще почти не соображала, если честно.

Я ни разу ни с кем не целовалась, и даже отдаленно не предполагала, какую бурю эмоций это во мне вызовет, когда случится в первый раз.

Рука Гилберта скользнула по моему колену, задирая складки юбки. Легла прямо на кружево резинки чулка и сжала мое оголенное бедро.

Поддавшись страстному порыву, я чуть раздвинула ноги…

И тут до меня дошло.

Я. Раздвигаю ноги. Перед могильным магом.

А он в это время. Покрывает поцелуями мою шею. Спускаясь все ниже. К груди.

Шарахнулась назад, отчаянно натягивая платье на коленки.

Из горла вырвался хрип.

– Что вы себе позволяете? Вы… Вы!

Отвернувшись, не в силах смотреть на Блэкмора, я в полумраке нащупала ручку и вывалилась из кареты.

Точно ураган, пронеслась до крыльца дома Прокторов. Прижавшись к холодному камню, бессильно сползла по стенке вниз.

Слезы градом катились по моим щекам.

Это не он позволял.

Это я ему позволила.

Самым ужасным было то, что я отчаянно хотела продолжения.

Что мне это понравилось.

Спаси меня, о творец!

ГЛАВА 17

Гилберт

Мертвецы наступали со всех сторон.

Они были отлично вооружены: кто с мечом, кто с кинжалами, кто с булавой. Кости гремели в броне, позволяя моему мысленному взору с точностью до миллиметра определить местоположение каждого.

Остатки жестокого воинства, много лет назад напавшего на Морбидион. Вместе с защитниками города все они полегли в долгой кровопролитной битве.

Вряд ли тогда кто-то из этих воинов задумывался, что в далеком будущем их битва продолжится.

Серебристая луна заливала своим призрачным светом надгробия. Я не мог видеть этот свет, но чувствовал его.

Среди них был и лучник.

Ржавая стрела полетела мне прямо в грудь, но я пригнулся и с разворота пошел рубить кадавров своим серпом.

Могучее оружие с изогнутым полукруглым лезвием из драконьей стали было намного древнее всех этих мертвецов, вместе взятых. Оно было создано еще на заре времен, когда воздух был наполнен магией, а драконы бороздили небо над Морбидией.

Паре врагов я отрубил черепа, пару взорвал, а лучника разрубил пополам вместе с латами.

И вскоре уже стоял один посреди месива из порубленных костей и доспехов.

И это все, на что они были способны?

Черт, да я даже не запыхался!

В следующий раз нужно будет поднять кого-нибудь более серьезного. С темной магией, что ли.

Не воскрешать ради развлечения – золотое правило некромантии.

Но я поднял этих мертвецов не ради забавы.

Мне отчаянно нужно было забыть.

Перебить трупной вонью свежий, терпко-сладкий аромат малины, которым пахли ее волосы.

Которым благоухала она вся.

Запах Марисабель Бишоп преследовал меня с того самого рокового вечера в карете.

Ну что, хотел представить свою будущую жену получше?

Думал, изучу ее лицо и успокоюсь? Перестану постоянно рисовать образ Марисабель в окружающей меня темноте?

Допредставлялся, демон его дери…

Как последний болван, я был совершенно уверен, что больше не буду желать лицезреть девушку. По-настоящему, а не своим внутренним взором.

И что же получилось в сухом остатке?

А в сухом остатке получилось, что мне еще больше захотелось ее увидеть!

Какого сумрака вообще происходит?

Я давно привык к своему изъяну. Научился с ним жить почти что полноценной жизнью. Смирился, что вокруг меня постоянно будет тьма.

И тут она.

Эта раздражающая пустоголовая девочка, которая должна была стать лишь средством достижения моей цели. Я не предполагал, что обращу на нее внимание. Что вообще буду задумываться о ней.

Думать о ней… Так…

Вспоминать малейшие интонации ее нежного голоса, ее одуряющий запах, как она дрожала в моих руках и то, какими сладкими оказались ее губы на вкус.

Там, в купе паровоза «Морбидион-Дракончино», я сказал, что не позволил ей уехать из-за своего желания наказать ее за обман.

Это было вранье. Я не отпустил Марисабель, потому что не хотел ее отпускать. Мне стало интересно, как она будет себя вести. И какие шаги предпримет.

Девушка, конечно, затянула свою обычную волынку про расторжение контракта. В этом она была предсказуема.

И все-таки что-то в Марисабель меня удивило. Пусть наивная и неопытная, но она умела держать удар.

Сначала горько рыдает, но затем собирается и пытается справиться с трудностями.

Что делает ей честь.

И потом, этот ее фамильяр. Такой девушке, как она, действительно бы больше подошли зайчик или бабочка. Но нет – редкий крылан выбрал почему-то ее. Это… интриговало.

Она такая порывистая, такая яркая, как экзотическая птичка…

А я не могу даже ею полюбоваться.

Чужая. Бесконечно далекая.

Но так оно и должно быть.

Мне нельзя позволять себе обманываться в том, какие чувства Марисабель испытывает ко мне.

О, я не обманываюсь. Нет.

Обреченность, что придется идти на такую жертву. Крайнюю степень неприязни. Ужас перед могильным магом.

Она смирилась с нашим браком. Но каждый раз замирает от гадливости, стоит лишь мне приблизиться к ней. Или дотронуться.

В карете девушка из последних сил терпела… А потом я не удержался от поцелуя.

Поцелуя, которого не должно было быть.

Куда делись все мои отточенные навыки эмпата и умение читать по ауре?

Наслаждение ею и ее близостью застило разум.

Мне хотелось верить, что она испытывает то же самое, чутье подсказывало, буквально кричало об этом.

Но умом я понимал, это было бы слишком хорошо для меня.

Я целовал ее, а она дрожала не от страсти, как