Последователи Хаоса - М. К. Лобб

Баттиста получил повышение по службе. Да, эта женщина немного не в себе, но она всегда была очень проницательной, и Дамиан не сомневался, что могла начать в чем-то их подозревать, если Роз слишком долго будет придумывать подходящую историю.

– Ох. – Каприс моргнула и перевела взгляд на Дамиана. В уголках ее глаз собрались морщины. – Я скучаю по твоей матери. Надеюсь, у нее все хорошо.

– Очень хорошо, спасибо, – ответил он, не колеблясь ни мгновения. – Она будет рада узнать, что вы спрашивали о ней.

Взгляд, которым наградила его Роз, был в равной степени угрюмым и благодарным. Она сжала плечо матери.

– Ты помнишь Аликса? Он несколько раз приносил тебе еду. Я попрошу его присмотреть за тобой, пока нас не будет, хорошо?

Каприс нахмурилась, и на мгновение Дамиан испугался, что она откажется.

– Хорошо, – просто ответила она.

– Отлично.

Роз заметно расслабилась.

– Почему Пьера не навещает меня?

Дамиан побледнел. Неужели Роз не рассказала матери о смерти Пьеры?

Роз сглотнула, и ее тонкая шея дернулась.

– Пьеры больше нет, Mamma[4]. Помнишь? Мы говорили об этом.

Дамиан не ожидал, что в этот раз Роз скажет правду. Ощутив укол печали и неловкости, он увидел, как глаза Каприс наполнились слезами. Она склонила голову Роз на плечо, и та сжала ее руки. На мгновение в комнате повисла тишина.

– Я скучаю по ней, – прошептала Каприс, и Роз кивнула.

– Я тоже.

Ее мать судорожно вздохнула.

– Как долго вас не будет?

Роз бросила взгляд на Дамиана, прежде чем ответить.

– Может, неделю. Не очень долго. – Она сжала пальцы матери. – Не хочу, чтобы ты волновалась о нас.

– Я всегда волнуюсь о тебе, tesoro[5]. Двум заурядным опасно путешествовать по городу в одиночестве.

Дамиан отчаянно постарался скрыть свое изумление. Это потребовало невероятного количества усилий, и он, видимо, не очень хорошо справился с этой задачей, потому что Каприс вновь перевела взгляд на него.

– Тебе нехорошо? – нахмурилась она.

Судя по взгляду Роз, брошенному в его сторону, она планировала убить его во сне.

– Я в порядке, – сипло отозвался он.

Роз встала перед ним, загораживая его от взгляда матери.

– Тебе не стоит беспокоиться о нас, Mamma. Ты видела, каким Дамиан вымахал? – Она напряженно рассмеялась. – А теперь позволь помочь тебе лечь в постель. Уже поздно.

Дамиан сел на опустевшую софу и невидяще уставился на неровный паркет. Каприс не знала, что ее дочь – последовательница. Как такое возможно? Неужели она действительно была так изолирована от внешнего мира, что Роз удалось скрыть от нее правду?

И теперь они планировали оставить Каприс одну в этой квартире, без постоянного присмотра, чтобы сбежать из страны. Это казалось неправильным. К тому же Дамиан тоже чувствовал себя неправильно. Если бы он уже не утратил веру в святых, то в этот момент окончательно убедился бы, что попадет в ад за свои грехи.

– Ладно, – произнесла Роз, возвращаясь в комнату, и со вздохом опустилась на софу рядом с ним. – Прости. Я не знала, что она…

– Почему ты утаила это от нее? – спросил Дамиан, не в силах сдержаться. – То, что ты последовательница.

– Мне кажется, это не твое дело, – ощетинилась она.

– Я просто спросил.

– Как ты думаешь, почему я утаила это от нее? – Внезапно голос Роз стал невозможно усталым. – Когда мой отец впервые вернулся с войны, он ненавидел все, связанное с последователями. Можно ли винить его в этом? – Она изучающе посмотрела на пряди своих волос. – Моя мать ненавидела их не меньше, и в итоге я тоже переняла это отношение. Ты видел, как спутанно ее сознание. Как я должна была сообщить ей, что стала последовательницей Терпения? От этого маме стало бы только хуже.

– Но ты постоянно ходишь в храм Терпения, – сказал Дамиан, пытаясь переварить слова Роз. – Или, по крайней мере, ходила.

– Она об этом не знает. Ведь редко говорит с кем-то, кроме меня. Ты представляешь, как сложно было перевезти ее из нашей старой квартиры сюда? Она боится находиться на улице.

– Ох…

– Ага.

Резкость не исчезла из голоса Роз. Она изучала лицо Дамиана, словно бросая ему вызов. Словно ожидала, что он скажет, что подруга не права и плохо заботится о матери. Но он не скажет. Конечно, не скажет.

– Роз, насчет поездки на север… – начал Дамиан и посмотрел на нее. Ее глаза горели голубым пламенем, а волосы темным каскадом обрамляли лицо. Слова выскользнули наружу прежде, чем он смог их проглотить. – Когда я вернусь туда… Не знаю, смогу ли остаться таким, каким ты привыкла меня видеть.

– Перестань! – яростно воскликнула Роз. – Мне неважно, какого тебя вижу, Дамиан. Я хочу узнать каждую версию тебя.

Но правда ли это? Хотела ли она знать Дамиана, который боялся, что его все еще мучают остатки влияния Энцо? Хотела ли она знать Дамиана, который чувствовал, как это влияние отравляет его? Ему хотелось поведать ей обо всем, что он узнал от старой женщины в тюрьме, и неважно, правдивы были ее слова или нет. Но он уже столько раз рассказывал Роз о своих странных ощущениях, что сбился со счета. Конечно, она пыталась успокоить его, но Дамиан знал, что, по ее мнению, с ним все было нормально. И пускай Дамиан любил Роз за веру в него, он не мог избавиться от ощущения, что это ему не поможет.

«Я вижу тебя, Дамиан, – призналась она той ночью, когда он убил Энцо. – Даже все твои темные стороны».

Но он не хотел, чтобы она видела его темные стороны. Никто не захотел бы.

– Роз… – хрипло начал он.

– Заткнись, – сказала она и схватила его за плечи. – Заткнись.

Она скользнула руками по его шее, переплела пальцы между собой у него на затылке, и перенесла вес на колени, став почти одного с ним роста. Дамиан подцепил ее подбородок пальцем. Роз была так красива, что это казалось несправедливым. От ее красоты разумные мысли испарялись из его сознания, а возражения исчезали с языка. Ему все равно, если ее красота – это оружие. Он позволит ей пронзить его сердце насквозь.

– Я почти убил ее сегодня, – тихо признался Дамиан. – Фалько. Думаю, что убил бы, если бы не услышал твой крик.

Роз замерла, изучающе глядя ему в лицо.

– И?

– Я не… в смысле это не я. Я ненавижу убивать.

Он попытался отстраниться, чувствуя, как пылают щеки, но Роз не позволила.

– Все хорошо, – убежденно произнесла она. – Иногда некоторые люди должны умирать. Иногда они этого заслуживают.

– Я чувствовал себя так, словно потерял контроль. Словно