Ребенок из прошлого. Шанс на семью - Кэти Свит

– Марина, – подхожу вплотную к своей гостье. Мой голос с лёгкой хрипотцой пылает всё мои мысли.

Как бы я ни старался от них избавиться, ничего не выходит. Я нормальный здоровый мужик, и тело требует немедленно взять свое.

Капец! Устоять бы перед этим соблазном.

Потому что я уверен, она не откажет. Тоже хочет.

Вижу по глазам.

– На улице темно. Ты одна, – с трудом обуздав свою похоть, начинаю объяснять девушке элементарные вещи. – Рядом стройка, там мужики живут без баб.

Перед глазами яркими красками вырисовываются не самые благовидные картины, и ярость распирает грудную клетку.

Я ничего не могу с собой поделать. Слишком уж хорошо знаю, что делают с девушками такие вот ублюдки…

Мне как–то пришлось ассистировать на операции, когда после таких вот упырей спасали девчонку. Все порвано в клочья…

Страшнее еще ничего не видал.

– Скажи, ты приключений на свою попку найти хотела? – от эмоций немного повышаю голос. Ну не могу я их удержать!

Ее упертость на пустом месте просто выбешивает меня.

Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание и изо всех сил стараюсь унять бурю, что бушует в душе. Сверлю Хмельницкую взглядом.

Я прекрасно вижу, что ей не по себе, и она пытается извертеться, чтобы не отвечать на мой вопрос. Но я позволить ей это сделать не собираюсь.

У побега должна быть крайне весомая причина. И она мне её озвучит!

Я выбью из девушки правду.

– Так что? – надавливаю тоном чуть сильнее.

Марина не поддается.

Она нещадно кусает свои пухлые от природы губы и не желает озвучивать причин своей глупой выходки. Руки прям чешутся за это по попке ей надавать.

Слежу за девушкой, улавливаю каждую промелькнувшую на лице эмоцию, каждое изменение во взгляде. Не желаю ее отпускать.

Вдруг понимаю, что натуральность и естественность стоящей напротив девушки только сильнее манит меня. Она от природы очень привлекательна и красива, и никто не сможет у нее этого отнять.

На Марине нет тонны косметики, нет фальши. Она не скрывает свою красоту за маской и надменностью, не прячет истинного интереса, не ищет корысти и выгоды. Она еще слишком искренна и чиста.

А ещё обладает просто охренеть каким упёртый характером. Хлеще, чем у мужика.

– Я жду ответ, –не отступаю в своём намерении выяснить правду.

– Поздно на улице, – говорит, сверля в ответ меня взглядом. – Нужно было в общагу. Она закрывалась через час.

– И поэтому ты сбежала от меня как раз в тот момент, когда я разговаривал с коллегой по телефону? – напираю.

Марина делает шаг назад, срезается спиной в стену и ахает. Я не останавливаюсь и вплотную подхожу к ней.

– Ну так что? – стою на своем. – Почему ты ушла? – надавливаю. – В чем истинная причина твоего побега?

– Не хотела тебе мешать! – цедит зло. – Для разговора с коллегой он был слишком интимным. Не находишь? – истинные чувства появляются на миловидном лице.

И тут я понимаю, что она не только очень зла на меня, но еще и расстроена. Покрасневшие от слез глаза окончательно рушат все мои устои, вырываются из клетки.

Наклоняюсь вперед, касаюсь ее лба своим, закрываю глаза.

– Дуреха, – произношу с нежностью. – Это всего лишь коллега, – говорю честно. – У меня с ней ничего нет.

В комнате повисает звенящая тишина.

– Прости, – виновато шепчет Марина. – Я не так поняла.

Как же мне хочется ее сейчас поцеловать. Прижать к груди, обнять, открыть свои истинные чувства, сделать Марину своей.

Но вместо этого я делаю шаг назад.

– Идем, – в очередной раз запираю свои желания на замок.

– Куда? – не понимая, часто моргает.

– Согревать тебя будем, – прячу разочарование за усмешкой.

Марина бросает на меня полный удивления смущенный взгляд.

– Согревать? – ахает. Щеки девушки густо краснеют.

Все ее мысли написаны на лице.

– Я глинтвейн сделал, –смеясь, озвучиваю свои планы. – Буду тебя спаивать, – произношу, не подумав. По огромным от шока глазам понимаю, что явно что–то не то сказал. – Кхм, – приходится покашлять в кулак, чтобы не рассмеяться в голос. Маринка такая милая, когда удивлена.

– Спаивать? – уточняет.

– Согревать, дуреха, – отхожу в сторону и не смотрю на нее, чтобы уж точно остаться в здравом уме и памяти. – Согревать.

Глава 22. Марина

Кирилл выдает мне халат. Он на несколько размеров больше, но лучше все равно ничего нет.

Самое главное – халат очень теплый и пахнет Кириллом.

Кутаюсь в мягкую ткань, прижимаю халат к носу и делаю глубокий вдох, закрываю глаза. На миг позволяю всем своим тайным желаниям вырваться из–под тотального контроля.

Представляю будто Кирилл трогает меня везде–везде… Чувствую его прикосновения на самых интимных местах, от переизбытка эмоций закусываю нижнюю губу до крови.

Ох, Кир… Как же нам пережить эту ночь?

Как мне тебе не сдаться?

Фантазия разыгрывается и мои мысли становится просто не удержать. Понимаю, что я слишком далеко улетаю.

Жар ломит тело, мне уже без глинтвейна горячо. Хочется умыться холодной водой.

Что я и делаю.

Снова становится холодно, но я хоть прихожу в себя. Сбрасываю странное наваждение и тут же смущаюсь.

Маринка, дуреха ты! Самая настоящая!

У Игнатова полным–полно нормальных, зрелых и на все готовых женщин. С тобой он еще не возился. Ага.

Как же…

Вот ему прям делать больше нечего.

С чувством глубокого разочарования беру со стиральной машинки полотенце и вешаю его на крючки. Расправляю.

Пытаясь отвлечься от своих мыслей, привожу в порядок носки, затем стираю руками свои трусики и отправляю их на полотенцесушитель. Сразу к носкам. Чтобы высохли быстрее.

Только после того, как успокаиваюсь и заставляю свою совесть замолчать, выхожу. И направляюсь сразу же к Кириллу на кухню.

– Я думал, что ты решила пойти на второй заход, – смеется Кирилл.

Но вдруг видит меня в своем халате и осекается. Застывает.

А его взгляд, напротив, горит.

– Нет, не решила, – делаю осторожный шаг вперед. Мои ощущения сродни заходу к тигру в клетку. – Нужно было кое–что постирать, – поясняю свою задержку. – Надеюсь, ты не против, что я воспользовалась твоим мылом?

– Чем? – брови Кирилла подлетают наверх.

– Мылом, – повторяю. – Лежало рядом с раковиной.

– А, да, – отвечает витая в своих мыслях. – Конечно, – отмахивается от вопроса.

Игнатов отворачивается и старается лишний раз в мою сторону не смотреть. Он что–то разливает по кружкам из кастрюли.

– Присаживайся, – жестом показывает на диван.

– Может тебе помочь? – решаюсь спросить.

Мало ли. В конце концов, я же девушка.

– Нет, нечем, – говорит быстро. – Садись давай. Все нормально.