Кроличья ферма попаданки - Дия Семина

ты за свои злодеяния ссылаешься на ткацкую фабрику, где тебе самое место. Дознаватель привёз мерзкое письмо, где ты описала чуть ли не оргии в доме несчастной Алёны, и что она за деньги продаёт себя. Такой мерзости я не ожидал. Все наряды и украшения у тебя отберут, дадут пару простых платьев и отвезут завтра же! Пошла прочь, и чтобы ты понимала, чего лишилась, благодаря своему поступку перечислю: я для тебя купил приличный дом, подготовил огромное содержание, ты ни в чём бы не нуждалась, но твоя подлость сэкономила мне уйму денег. Марфой родилась и Марфой помрёшь, даже этого женского имени недостойна!

Марфа покрылась пятнами, не в силах сдержать эмоции, упала перед любовником на колени и завыла:

— Я люблю вас! Бес попутал, это от любви…

— Я не могу на тебе жениться, ты бы умерла в страшных муках, забеременев, всё ещё хочешь быть моей?

Ничего не понимая из сказанного, но, рыдая с завываниями, она так и осталась лежать на полу. Лев Николаевич обошёл бывшую любовницу и отдал приказ о ссылке Марфы на ткацкую фабрику.

— Три года обязательных работ, а потом пусть идёт на все четыре стороны.

— А оплата? — уточнил секретарь.

— Как всем, никаких привилегий. Все подарки и красивые наряды оставить здесь, выдать платье горничной и отвезти в телеге завтра.

— Слушаюсь.

— Постой, это ещё не всё, карету мне заложи. В ночь едем в город, клад отвезём с охраной, и Архипу ничего не говори!

Секретарь сначала не понял, к чему такие замысловатые указания, но поспешил исполнять.

Воистину день переполнен эпохальными событиями.

Архип Романович где-то пропал, что к лучшему, карету графу заложили довольно быстро, загрузили некоторые вещи, и сундук с драгоценностями, ни с кем, не простившись Лев Николаевич, умчался догонять женщину своей мечты.

В это время двое слуг силой втолкнули Магдалену в её покои к «надзирательнице».

— Сударыня, вам надлежит самой переодеться, ваша служанка более не смеет вам прислуживать.

— Лучше убейте меня! Жестокие люди! Радуетесь моему краху. Но ничего, и на моей улице будет праздник. Рано или поздно я получу удовлетворение…

— Полно вам стенать, как в театре, ей-богу. Переодевайтесь, все вещи приказано забрать, вот ваши новые наряды, а завтра на телеге на фабрику. Это что такое вы сотворили, что Его сиятельство так взбеленился?

Пожилая, но очень крепкая и строгая служанка выгнала любимую Нюшу из покоев бывшей госпожи, и теперь сама следит за сохранностью нарядов и ценностей.

— Помоги мне хотя бы расстегнуть пуговицы, видишь, недотягиваюсь.

Магдалена не привыкла отступать, сейчас нужно только потянуть время и потом…

Служанка помогла расстегнуть пуговицы, и снять прекрасное платье. И тут же отстегнула колье и выдернула серьги из ушей.

— Это останется в графстве.

— Смотри не прихвати, а то украдёшь, а на меня свалишь, знаю я вашу сестру, всё готовы из-под хозяйского носа умыкнуть.

— По себе судите, сударыня? Не все такие подлые, и не зыркайте так на меня, а то без графской защиты я и руки распустить могу, мало не покажется.

В этот момент в коридоре послышался голос Архипа Романовича.

Магдалена тут же завопила через дверь:

— Эй, Архип! Граф-то твою крольчиху поехал спасать, только она ему родить наследника может, а ты дурень, остался с носом. И меня лишился!

Дверь распахнулась, на пороге возник разъярённый Архип.

Женщины чуть отступили, но Магдалена всё же повторила свои слова.

— Он заберёт твою крольчиху, она видать, одарённая, а нашему графу только такая и нужна. Всё, проспал ты свою зазнобу, а меня на ткацкую фабрику выкинут, чтобы не мешалась под ногами. А я всего-то её мужа вызвала, чтобы забрал отсюда свою подлую жену.

— Тварь, фабрика для тебя слишком лёгкое место, как управляющий, имею право сослать тебя на рыбный завод, чистить рыбу, за то, что сделала, это вполне достойное наказание.

Развернулся и сбежал, что-то крикнув лакеям по дороге в конюшню.

Служанка рассмеялась в голос:

— Ну вот, накликала дура себе проблем на шею. Была тёплая фабрика, а будет вонючая рыболовня. От рыбной вони потом годами не отмоешься! — собрала все вещи в узел, драгоценности в карман, вышла и заперла дверь, намереваясь «забыть» об ужине для подлой «бывшей госпожи».

Когда шаги в коридоре стихли, Магдалена вздохнула, будучи опытной пронырой, достала из тайника за картиной внушительный узелок с драгоценностями, документы, проверила узкое окно в будуаре, открыла его и, пользуясь прикрытием большого куста роз, вылезла на карниз. Надо было простыню или шору привязать, но тогда бы все заметили побег.

— Ой! Ну, один раз исцарапаюсь в розах, зато потом воля…

Она изловчилась, опустилась и повисла на карнизе, вздохнула и отпустила руки. Острые шипы роз мгновенно поцарапали ноги, зацепили юбку, но спасли от ушибов.

Только вдохнула воздух свободы, как за спиной услышала знакомый голос Архипа Романовича:

— Вы, сударыня, далеко собрались? Выбирайтесь, вас запрут в карцере до утра, а потом сошлют на фабрику, бежать, конечно, можно. Но вы же понимаете, что первый раз за побег вас накажут, а потом и высекут. Не усложняйте себе жизнь.

— Я стараюсь спастись. А вот ты, прямо сейчас всё теряешь, она тебе не достанется. Заткнёшься и будешь молчать, как холоп перед графом. Я, по крайней мере, пыталась бороться! А ты как кролик, такой же милый и глупый.

Глава 20. Побег Магдалены

Какое счастье, что Его сиятельство стремительно уехал, и ещё большее счастье, что Архип только и успел, что передать Магдалену Кузьме с коротким приказом запереть.

Красавчик и не понял, с чего вдруг БАРЫНЮ и запереть?

— А?...

Но управляющий так быстро умчался, что парень совершенно ничего не понял, может не запереть, а охранять?

Магдалена закатила глаза и, пользуясь тем, что эта часть усадьбы не оживлённая и, скорее всего, старшего лакея и грозную горничную они не встретят, то у неё есть слабый шанс спасти ситуацию.

— Милый, ты знаешь, что произошло?

Она наклонилась, неприлично высоко задрала юбку и показала свою исцарапанную ножку выше колена, рассчитывая на дикое возбуждение неопытного и слишком красивого юноши.

Сработало! О чём его штаны мгновенно и сигнализировали.

Он вздрогнул, застонал и отвернулся, густо покраснев.

— Я влюбилась в тебя, граф об этом узнал и меня разжаловали. Ты же знаешь, кто я?

— Н-нет! — простонал Кузьма и повернулся, плевать на свой