Кроличья ферма попаданки - Дия Семина

— Я куртизанка. Это значит, я жрица любви!

— Шлюха, что ли? — вмиг обрушив весь романтизм обольстительной операции, выдал Кузьма и улыбнулся.

— Нет, впрочем, неважно. Мне очень плохо. Очень! Честное слово. Меня считают падшей женщиной, а я лишь слабая…

В этот момент Кузьма проявил свой недюжинный ум, задав всего один вопрос:

— Госпожа, вы от меня-то чего хотите? Любви? Ласки? Или помощи?

— Хм! А всего! Мне нужно в город, но если меня повезут завтра, то это очень плохо закончится. Если ты отвезёшь меня сегодня…

— А вы за это лишите меня, ну то есть сделаете мужиком? Я согласен. Бричку заложу сам, отвезу через старую дорогу, наши и не увидят. Но всё по-честному сейчас и на сеновале.

Не успела Магдалена простонать своё: «Да!», как Кузя дёрнул её за руку и потащил среди старых кустов роз на сеновал за расплатой.

Сильный оказался и проворный. Крепкими руками поднял над собой и закинул на первый ярус сена, сожалея, что нельзя полностью раздеть и насладиться этой сладкой женщиной так, как того хочется.

— Но спешить не будем, я хочу запомнить этот день! Можешь ничего не делать, я сам…

Опешив от такой осведомлённости и наглости, Магдалена откинулась на ароматное сено, раскинула руки и, предвосхищая самый скучный акт, принялась терпеть.

Ожидаемо её юбка взлетела, оголив стройные ножки, а простые панталончики медленно, слишком медленно сползают с тела, приоткрывая то самое, что она ежедневно с особой тщательностью готовит для графа.

— Ух, какое оно у тебя, чистое…

— Я же не баба.

— Можно?

— Да, договор есть договор. Ой. Ты что такое делаешь? О боже, тебя кто научил такому?

— Само, само получается, ах какая ты... Ох…

Пальцы жрицы любви сами собой начали расстёгивать пуговицы на лифе.

Он явно её обманул, вот точно, всё он знает и умеет. Но каков, а…

Таких ласк она даже от самых заядлых любителей женщин не получала. Кузьма совершенно не стесняется ничего, просто действует по своему желанию, заставляя женское тело таять, дрожать и требовать продолжения.

— О, да! Котик. Какой ты котик! Ещё, вот тут, да…

Её тело изогнулось, дрожью пронзил оргазм, да такой, что показалось, искры из глаз посыпались.

Несколько бесконечно приятных минут он целовал и ласкал её тело и наконец решился на то самое. Стащил с себя штаны и рубаху, лёг сверху и не в силах долго терпеть, поддался инстинктам, несколько крепких толчков и застонал от блаженства.

— Ты… Я у тебя не первая…

— Так, первая. И лучшая. Но, разве ж ты посмотришь на простого парня. Сейчас немного отдохну, ещё раз поцелую тебя на прощание и пойду запрягать… Сладкая моя, медовая.

— И как с тобой прощаться-то теперь!

— Что, понравилось? — он откинулся на колючее сено, не стесняясь своей наготы и расслабленности, заставил Магдалену привстать и ещё раз внимательно и оценивающе осмотреть «товар». Прикидывая, потянет ли она в столице такого любовника, или он ей не по карману. Но больно хорош. Ох, как он хорош.

Вполне возможно, что он хищник, пока необтёсанный, грубый, но пройдёт время, он научится и станет сердцеедом, разобьёт ей сердце и ещё дюжине богатых дам, найдёт себе богатую дурнушку, женится и…

— Жаль с тобой расставаться, но я должна уехать в столицу.

— Да я и не напрашиваюсь! Мне и тут хорошо! Пойду запрягать, пора ехать, а то стемнеет.

Он с проворностью кота натянул на себя одежду, ещё раз поцеловал Магдалену, как ему захотелось и спустился, прошептав, чтобы она собиралась, бежать придётся быстро.

— Да, я сейчас натяну на себя одежду, но ты поможешь мне спуститься?

— Конечно, помогу, сладенькая моя. Меня до завтра никто и не хватится, если хочешь, могу тебя и в столицу отвезти. Но мне бы денег, заплатить за постой, доедем до харчевни на перекрёстке, потом переночуем, если захочешь, то и в одной кровати, и к обеду уж столица.

— Какой ты… Хорошо, деньги у меня есть, я оплачу всё, понимаю, на какие ты риски идёшь. Возьми немного еды в дорогу и воды чистой.

— Будет исполнено, моя госпожа!

Слуги после отъезда Архипа расслабились, кто-то на гитаре играет, кто-то в карты режется, кто-то спит или своими делами занимается, внеплановый выходной, наконец-то! На конюшне никого нет, во дворе и тем более пустынно. Беглецы беспрепятственно выехали из поместья по мягкой грунтовой дороге напрямик через поле на тракт. Магдалена даже не оглянулась. Не ожидая, что она ещё раз когда-нибудь сюда вернётся.

Глава 21. Лечение

Единственное, чего я очень боялась за время поездки в карете, что дочь испугается Семёна Даниловича, пришлось прошептать, что после нападения и пережитого ужаса, она боится мужчин.

Он улыбнулся, сдвинулся в дальний угол напротив нас, задумался и потом очень тихо предложил:

— Это серьёзно, её надо показать лекарю, у нас есть женщина, очень хорошо чувствует детей, одарённая. Нам с вами в управу только завтра, а сейчас предлагаю сразу проехать к Ольге Михайловне, она посмотрит девочку и скажет, что нужно сделать, и скорее всего, гостиница вам не подходит, у меня есть знакомые, они вас приютят на некоторое время.

— Спасибо.

— Послушайте, граф мне сказал, что лично в вас заинтересован.

Я даже не поняла, почему так зло посмотрела на Егорова, что он смутился.

— В каком это смысле? Он видел меня от силы минут пять, мои кролики изрыли его сад.

— Есть одно обстоятельство, вы и ваши животные нашли для него клад, но и это не всё. Его куртизанка, назовём эту женщину так, сообщила вашему мужу в письме, о вашем тайном укрытии. Потому Стрельцов и приехал. Граф такие вещи считает подлостью и не прощает, по сути, вы всё потеряли из-за этой женщины. Ему не так сложно вас обеспечить всем необходимым. Не слишком богатое содержание, но и безбедное. Для одинокой, разведённой женщины, и с малышкой на руках – идеальный вариант. Богатые любят заниматься благотворительностью.

Моргаю, сказала бы что-то эдакое, да доченька на руках притихла.

— Простите, вы на что меня уговариваете?

— Уговариваю просто принять помощь и не делать поспешных выводов и резких движений.

Его голос вдруг приобрёл отеческий тон, а я смутилась.

— В каком смысле?

— В таком, вам бы следовало оставить девочку в поместье