Виновная - Карен Робардс

Он был непредсказуемым и опасным тогда. И она не сомневалась, что он стал ещё агрессивнее.

— Я только что спас твою жизнь, — сказал Марио, когда она ничего не ответила. — Ты моя должница.

Ее сердце тяжело билось в груди. Во рту пересохло, и Кейт сглотнула, перед тем, как заговорить. Она пыталась дышать нормально, оставаться спокойной. Игнорировать тот факт, что еще теплый труп валяется у нее под ногами. И что один из ее ночных кошмаров стоит здесь, перед ней, днем.

— Спасибо, — сказала Кейт.

Он засмеялся, по-настоящему, весело, отчего у нее по спине побежали мурашки. Она понимала, что ему нужно гораздо больше, чем ее благодарность, так же как понимала и то, что если бы это было в его интересах, он бы позволил Оранжевому комбинезону убить ее, не моргнув глазом. Марио заботился вовсе не о ней. Единственный, о ком он мог бы беспокоиться — был он сам.

— Так не пойдет, Китти-Кэт. Спасибо мало. — Голос был игривым, он мягко подергал прядь ее волос возле лица, выбившуюся из аккуратного пучка.

— Я понимаю, — Кейт дернула головой так, чтобы вытянуть свои волосы из его руки. Он отпустил их. Она знала, как он будет действовать, знала, как действуют все громилы вроде него, потому что выросла там, где их было очень много. Первое правило выживания среди них — не показывай свой страх. Это также было вторым, третьим и четвертым правилом.

— Так что тебе нужно?

— Выйти из тюрьмы на свободу. И я хочу, чтобы ты мне помогла.

Он присел и начал вытирать пистолет о брюки Оранжевого комбинезона. Лицо убитого уже стало серым. Глаза остекленели. Кровь еще сочилась изо рта, а красное пятно на груди расширялось. Сам он сидел в растекающейся красной луже. Кейт беспомощно посмотрела на все это, затем перевела взгляд на Марио. Он все еще тщательно протирал оружие. Тот факт, что он не считал нужным держать ее под прицелом, даже не загородил ей дверь, говорил о том, что он не боится ее побега.

И правильно делает. Их общее прошлое удерживало ее здесь как невидимая, но очень крепкая паутина.

— Но я не могу этого сделать. — Она говорила сухим, резким голосом. Просто не видела необходимости притворяться, что они когда-то были друзьями. Ими они никогда не были.

— Не рассказывай мне сказки.

Явно удовлетворенный своими усилиями, Марио дал орудию убийства соскользнуть на пол около ноги Оранжевого комбинезона, не касаясь его вновь. Потом поднял и положил на место пистолет убитого. Он встал, весь его вид был угрожающим. Марио держал пистолет вполне расслаблено, не направляя на нее, но все же…

Кейт на девяносто девять процентов была уверена, что все случившиеся сегодня — его идея.

Она боролась с инстинктивным желанием отступить. Это была естественная реакция Кейт на отморозка с пистолетом, в общем-то. Но Кэт — а когда она была Кэт — никогда ни перед кем не отступала в своей жизни. И та Кэт, что, как сейчас обнаружилось, еще жива внутри нее, заставляла стоять на своем.

— Итак, ты теперь занимаешь высокий пост обвинителя. Эй, девочка, я горжусь тобой. — Марио улыбнулся и по-приятельски толкнул в плечо. Когда же не последовало никакой реакции, кроме прищуренных глаз, он наконец оставил фальшиво-дружеский тон и заговорил жестче:

— Это хорошо для тебя, но, думаю, еще лучше для меня.

— Правда? Каким образом?

— Мне грозит срок от двадцати лет до пожизненного срока просто ни за что. Ни за что. Нарушение условного срока. Незаконное хранение огнестрельного оружия. Рецидивист. — Он поморщился. — Все обвинения сфальсифицированы, но, кажется, они прокатят. Эти задницы не позволили даже внести залог. И я, невиновный, буду сидеть в тюрьме, пока мой член не сморщится и не перестанет стоять. Когда эти парни начали раздумывать над планом побега, я сказал им: «Черт, да, я в деле». Но они оказались идиотами. Провалили план. По идее, не должно было быть убитых. Один парень должен был подъехать под окно на грузовичке. Мы же собирались открыть окно, спрыгнуть на грузовик, забраться внутрь и рвать когти. Все провалилось, как я и боялся, из-за того, что Сото застрелил судью. Я понял, что теперь нас будут преследовать до конца. И отменил план. Я отстегнул связку с ключами от пояса того помощника и как раз собирался свалить отсюда, когда ввалился Родригез с тобой. — Марио улыбнулся. — Один короткий взгляд на обвинителя и я не смог поверить своим….

Дзииинь….

Звонок телефона разрезал напряженную атмосферу как нож. Кейт подпрыгнула и в ужасе уставилась на телефон. Она была почти уверена, что это коп из зала суда. Ее спаситель и теперь, в новых ужасных обстоятельствах — ее враг.

— Короче, подводя итог, я нашел лучший план, — продолжил Марио, игнорируя телефон. — Хочешь узнать какой?

— Какой? — это все, что она смогла выговорить. Она уже знала, уже догадывалась…

— Ты. Моя старая подружка Китти-Кэт. Помнишь того охранника, что мы пришибли ночью в Балтиморе?

О да. Его звали Дэвид Брейди.

Дзииииинь…

Со следующим звонком телефона Кейт чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Нервы натянулись до предела, а сердце грохотало в груди, толкая кровь так быстро, что Кейт удивлялась, как она еще может стоять. Всего этого не может быть…

Не показывай свой страх.

— Я этого не делала.

Он усмехнулся.

— Детка, ты была там, как и все мы. Знаешь законы лучше меня. Прекрасно понимаешь, что твое присутствие — единственное, что имеет значение. Если сейчас эта история выплывет, мы все будем убийцами.

Он прав. О Господи, он прав.

Дзииииинь….

— Я была ребенком. Всего 15 лет. И я даже не заходила в тот магазин.

— Что не уменьшает твоей вины.

Молодость — смягчающее обстоятельство. Но, как она узнала впоследствии, Дэвид Брейди был копом в отставке. А людей, убивших копов, судят жестко.

— Не беспокойся, я никому не скажу, — Марио как будто читал ее мысли. Он усмехнулся. — По крайней мере, пока ты делаешь то, что я скажу. — Он посмотрел вниз. — Подними пистолет.

И кивнул на тот пистолет, из которого убил Оранжевого комбинезона.

Когда Кейт замялась, уставившись на пистолет, но не шевелясь, лихорадочно думая, он повторил более жестко:

— Подними его.

У него на руках одни козыри.

Дзиииинь…

Кейт беспомощно сделала то, что сказали, без протестов и вопросов, даже не заботясь о сохранении достоинства. Все равно бесполезно. Марио отчетливо понимал, как сильно она зависит от его милости. Не хуже, чем она сама.

Когда она выпрямилась, увидела, что пистолет Марио — тот,