Виновная - Карен Робардс

может обвинить мать за то, что она торопилась к своему сыну? Хотя, сказать по правде, она сейчас нуждалась в нем гораздо больше, чем он в ней. С момента своего рождения он стал для нее скалой, якорем, опорным камнем в этом жестоком мире. Его зависимость от нее и есть тот двигатель, благодаря которому она поднялась так высоко, и знание о том, что она это все, что у него есть, давало силы приготовиться к испытаниям и смело встречать необходимость пробираться через еще один кризис, еще один раз.

Я думала, что с этим, наконец, покончено.

Что она сейчас ощущала — так это горе. Глубокое ощущение потери заставило ее грудь болеть. Счастливое, многообещающее будущее, которое она строила для них двоих, только что лопнуло как мыльный пузырь.

«Так лей слезы ручьем», — мрачно сказала она себе.

Держась за перила, очень осторожно, потому что ступеньки влажные и скользкие от множества людей, бегающих вверх-вниз, а она не хотела задержаться на выходе или вообще закончить следующими медиками, она дошла до самого низа огромной изогнутой лестницы, не привлекая к себе ненужного внимания. Но прежде, чем она сделала первый шаг через лобби к полицейским, охраняющим вход, через высокие окна и вращающиеся двери она увидела хаос перед зданием и остановилась.

Глаза расширились.

Выглядит так, как будто здесь весь город.

Скорая помощь, пожарные и полицейские машины с красными и голубыми мигалками, взрывающимися как фейерверки на День независимости, теснились на узкой улице, настолько далеко, насколько она видела. Множество специальной техники, включая бронированную машину, команды снайперов и грузовик саперов, заполнили газон. На тротуарах толпы зевак, держащих над головами пеструю коллекцию зонтиков, сумок и газет защищались от дождя, наседая на полицейских, пытавшихся удержать всех на местах. Чуть ближе, на широком проходе ведущем к ступенькам Здания суда разместились машины телевизионщиков с их антеннами и спутниковыми тарелками.

Блондинка-репортер — Кейт не была уверена потому, что видела со спины, но подумала, что это может быть Патти Уилкокс с канала WKYW — стояла на ступеньках под зонтиком и возбужденно говорила что-то в микрофон, тогда как видеооператор под другим зонтом снимал ее. Еще множество репортеров говорили в камеры на разных точках ступенек. Толстые черные провода спускались вниз как змеи, блестя от дождя.

О нет.

Очнувшись, Кейт повернулась и быстро прошла через суетящееся лобби в коридор, где располагались общественные комнаты отдыха. Маленькая курилка, обставленная парой ломберных столов, стульев и пепельниц, находилась около женского туалета. Она надеялась, там будет пусто. В дальнем конце курилки располагалась небольшая дверь, которой мало кто пользовался. На внешнем выступе стоял высокий коп, спиной к ней, наверняка чтобы не пускать никого внутрь. Выступ, наверно, оказался под крышей, потому что он стоял на сухом месте, в то время как вокруг дождь падал серебряной стеной. Она остановилась, неуверенно рассматривая его униформу.

Он здесь, чтобы удержать людей снаружи, а не внутри. Просто пройди мимо.

Легко сказать, но ее сердце дико грохотало, когда она дошла до тяжелой стеклянной двери. От вины, и она это знала. Вина и страх завязались тяжелым узлом в груди, вызывали тошноту, пересушивали горло.

Ты юрист, помни. Уважаемый, законопослушный гражданин.

По спине пробежала дрожь от этой мысли. Она чувствовала себя как — нет, она была — мошенницей. И сейчас ей казалось, что это может увидеть каждый по одному взгляду на нее, как алую А Эстер Принн[19].

Продолжай идти, черт возьми.

Дверь была незаперта. Когда она толкнула ее, полицейский удивленно оглянулся, затем, увидев ее явную безвредность, отступил, освобождая ей дорогу. Когда она шагнула на выступ, он кивнул ей в знак приветствия, она кивнула в ответ. Звук сирен бил по барабанным перепонкам, они только немного приглушали монотонный шум дождя. Еще больше полицейских автомобилей появились в поле зрения, включив мигалки, двигаясь очень медленно по тротуарам и обочинам в попытке объехать все уплотняющуюся пробку.

В этот момент она очень обрадовалась хаосу. Это давало ей уважительную причину смотреть куда угодно только не на копа.

Она могла почувствовать его взгляд на своем лице.

Холодный воздух, пахнущий важной землей, но без ужасных запахов пороха, крови и смерти, просачивающихся из здания суда, кружился вокруг выступа, подхватывая непокорные пряди ее волос и напоминая, что теперь они свисают. А также я без туфлей и растрепанная, нервно поняла она. Может быть, на ней где-то кровь. Он заметил? И если да, то что собирается делать? Она жадно вдохнула свежий воздух, пытаясь убрать другие запахи, в то время как ее взгляд осторожно скользнул в сторону полицейского. Он оказался молодым, даже моложе, чем она, как ей показалось, рядовой полицейский с серьезным квадратным лицом и темными волосами, подстриженными высоко и плотно, в не идущем ему военном стиле, из-за чего уши казались оттопыренными.

— Ужасное происшествие, — громким голосом, чтобы она услышала его над всем этим шумом, он начал светскую беседу, качая головой.

— Ужасное, — согласилась Кейт, с грохочущим сердцем продолжая идти.

— Вы промокнете, — предупредил коп.

— Я не собираюсь далеко.

Вот так легко она прошла мимо и вышла под дождь, жмурясь, когда капли попадали на лицо, рукой держась за металлические поручни, пока спускалась по узким железным ступенькам, ведущим на тротуар. Под ее ногами бетон был грубым и мокрым. Вода текла по сточным канавам. Она промокла практически мгновенно, и пришлось убирать волосы со лба, чтобы удержать мокрые пряди подальше от лица. Ливень был просто прохладным, а не ледяным, как сначала, но как только капли промочили одежду, а за ней и кожу, сразу стало холодно. Обычно она поворачивала направо и направлялась на Фултон Стрит. Но обычно на ее пути не находились полиция, репортеры и зрители. Кто-нибудь обязательно узнает ее. Кто-нибудь может попробовать остановить ее, что-то спросить.

Она задрожала, отчасти от холода, отчасти от перспективы, что ее остановят и будут задавать вопросы. Повернув налево, она стояла на тротуаре, примерно в шести футах от взволнованной толпы, которую не подпускали ближе плачущих ив с золотым листьями, стоящих на обочине, и которая упрямо шла в противоположном направлении. Двое полицейских в синих дождевиках на спине которых было написано PPD[20], натягивали перед толпой желтую ленту, все здание было блокировано.

Используя свой портфель как защиту, якобы от дождя, но больше для того, чтобы ее никто не узнал, Кейт втянула голову в плечи и поспешила через вновь прибывающих полицейских и других спешащих по задним улицам к зданию суда. Мигалки машин отражались в окнах, лужах, лоснящихся бамперах автомобилей, они отвлекали,