Ведьма, к ректору! Сборник - Алисия Чарская

Он снова набрал бухгалтерию и отменил перечисление двойной стипендии, заменив ее на обычную, в одинарном размере.

- Но как же так?.. – спросила я, сжимая в руках разноцветные купюры, красные, синие, зеленые.

- Как-то вот так. Свою сумму ты получила. Половину наличкой, половину на карту измоегопремиального фонда.

- А стипендия?..

- Я тебя не лишил стипендии.

- Но… двойная? Я могла бы получать двойную, так?

Он кивнул.

- Каждый месяц?

Снова кивнул.

- И это было бы больше ста… ой, простите. Больше той компенсации.

- Именно! Но теперь ты будешь получать как все, извлечешь урок на будущее, что руку дающего не кусают из-за повышенной принципиальности или желания уязвить. Ну и главное, будешь стараться, умнеть и достигать повышенной стипендии своими силами, а не с моей лёгкой подачи. Теперь твоя совесть спокойна?

Я сжала зубы, чтобы не выругаться в кабинете ректора и не послать его туда, откуда, судя по всему, не вылезает его совесть. И вышла из кабинета, со злостью хлопнув дверью.

***

После той ночи и неприятных торгов все успокоилось. Никто меня не дергал, не задавал глупых вопросов, не вызывал в кабинет. Пока на третий день Максим Денисыч не ввалился посреди лекции в аудиторию, бешенным взглядом впился в меня и прислонился спиной к двери, скрестив руки на груди. Всем видом выражая, что так здесь и останется.

- Максим Денисович, что-то случилось? – тут же отреагировал наш преподаватель.

- Нет, ничего. Хожу, инспектирую, как проходят лекции. Перед открытым уроком для спонсоров.

И при этом так и не отвел от меня глаз.

А я тут причем? Я же не единственная студентка на спонсорском месте!

Он так и проторчал до конца пары у двери, оторвавшись от косяка только когда прозвенел звонок.

- Васильева, останься.

- Зачем?

- Обсудим одну важную деталь перед встречей со спонсорами.

Он явно врал, но так правдоподобно, что за пять минут все покинули аудиторию, оставив нас вдвоем.

Ректор небрежно обошел преподавательский стол и присел на край, все так же не сводя с меня глаз.

- Потратила уже компенсацию? – начал разговор Максим Денисыч совершенно с другой темы, далекой от спонсоров и инспекции.

- Да, нет… Не все.

Он удовлетворенно кивнул.

- Значит, уже наслаждаешься неожиданно свалившимся богатством?

Я фыркнула, начиная нервничать от странного разговора.

- А я тут подумал, что расплатился за то, чего, собственно, так и не получил, Васильева. Тебе не кажется это несколько несправедливым?

У меня челюсть отвисла от такого заявления.

- Вы хотите… добавки?

Он хмыкнул:

- Скорее, я хочу полноценного акта. Иначе чувствую себя обворованным.

Я села. У меня пропал голос, колени тряслись, ноги не держали. Даже пальцы пришлось сцепить, чтобы они не дрожали, выдавая мое состояние.

- Максим Денисыч…

- Да, Васильева?

- Это же… домогательство.

- Ну не совсем. Скорее, получение оплаченной ранее услуги в полном объеме.

- Я буду жаловаться! – голос подвел, взвизгнув на последнем звуке.

Ректор равнодушно пожал плечами:

- Не получится, у меня на руках заявление, что это ты меня домогаешься, имея корыстные планы шантажировать этим в будущем.

Я еще посидела под его тяжелым взглядом, пока на меня не накатила новая волна паники:

- Так ведь вы теперь, прикрываясь этими бумажками, можете меня до самого выпуска шантажировать и иметь, как только вам приспичит!

- Именно, Васильева. А ты так опрометчиво отказалась от удвоенной стипендии! Но если будешь умницей, и мы быстро договоримся, то так и быть, я снова подпишу приказ.

Умницей? Договоримся?!

Да по нему весь универ слюни пускает, даже скрытые геи, а он меня принуждает к сексу! Как так-то?

- Зачем вам… это? Почему я?

- Не знаю…

Ректор впервые за эти пару часов отвел от меня взгляд, потерянно оглядывая аудиторию, потом снова посмотрел на меня и в омуте зрачков заплясал огонь:

- Возможно, мне понравился твой вкус, и я хочу повторить. С тобой. Дойти до конца.

Я вздрогнула, но не опустила глаз, только потому заметила, как резко потух его взгляд, когда он с тоской добавил:

- Может тогда отпустит…

Глава 4. Мне нужно ночью и днём быть с тобою вдвоём

- Я не могу так, - пролепетала, осознавая до конца, что ректор меня не отпустит.

- Как?

- Ну… так, без любви…

- Серьезно? – он хохотнул. – А в туалете ты меня любила?

- Там вы брали силой… Я ничего не могла сделать. Вы из…

- Молчи! Слышишь? Молчи. Я и сейчас могу разложить тебя на столе и отыметь, - он заметил, как я затряслась, и добавил мягче: - но я самтакне хочу. И не могу ухаживать за тобой. Только представь, как всколыхнет этот факт всех сплетниц университета! Да меня попрут с должности за такое рвение перед студенткой.

- Тогда, может, не надо? – неуверенно предложила я. – Раз от нашей с вами связи только проблемы?

- Ну почему же? Мы можем обойти эти проблемы и сделать все тихо…

Я скривилась, а он тут же добавил:

- …И романтично.

- Я не понимаю…

- Я буду ухаживать за тобой в своем кабинете. Как тебе такая идея?

- Не нравится.

- Я что-нибудь придумаю. А теперь…

- Что?

- Иди поцелуй меня?

- Что-о?!

- Черт, я всё утро ждал, чтобы не наброситься. И сейчас еле сдерживаюсь. Мы одни, как видишь. И я хочу задаток. Скажем, печать предварительного согласия.

- Но я не соглашалась!

- Ладно, я сам.

Он стремительно преодолел разделявшее нас расстояние, сдернул меня со стула и жадно впечатался в губы поцелуем. Провел по ним, облегченно вздыхая, и тут же просунул между губ язык, заставляя раскрыть рот шире и не сопротивляться глубокому голодному поцелую.

С минуту я стояла ошарашенная, пока не начала осознавать, что одновременно с наглым исследованием моего рта, ректор бессовестно лапает задницу, подталкивая к себе, прижимая меня к бедрам с заметным напряженным членом.

- Господи, Васильева… Я торчу на тебя, как пацан! – и в голосе столько муки, страсти, злости. – После пар жду в своем кабинете.

- Зачем? – испуганно выдохнула я между злых поцелуев, больше похожих на укусы.

- Как зачем? Буду влюблять. И чем быстрее, тем лучше. Нам остается только надеяться, что ты влюбчивая, как кошка, да, Васильева? –