Ведьма, к ректору! Сборник - Алисия Чарская

Я с удивлением обхватила его у основания и провела по подрагивающему стволу к пунцовой головке. На кончике выделилась капелька росы, а ректор, все также, не открывая глаз, запрокинул голову и застонал, поддавая бедрами вверх, подбрасывая меня.

Еще раз сделала движение рукой, удовлетворенно наблюдая, как ректор отзывается на каждое мое движение. Это заметно придало храбрости. Я наклонилась над ним, прислоняясь губами к прессу и чувствуя, как член послушно устраивается между моих грудей. Сжала руками груди, обхватывая член ректора теснее и одновременно вылизывая и покусывая на животе кожу, мгновенно покрывшуюся колючими мурашками.

- Ведьма, - простонал Максим Денисыч, зарываясь пальцами мне в волосы и начиная двигаться.

Теперь его член ходил между моих грудей, а губы спускаться ниже, под давлением его пальцев. И так произошло, что когда головка, скользкая от выдавленной смазки, выскользнула из щели между грудей, мои губы оказались в пронзительной близости к ней.

- Возьми его в рот, - Максим Денисыч все-таки открыл глаза и сейчас, приподняв голову, настойчиво смотрел на порно-картинку, где я растерянная была в миллиметре от его подрагивающего члена.

Нервно облизнулась и глаза ректора тут же помутнели, он настойчиво надавил мне на затылок, тычась членом в губы. Господи, с ректором я похоже познаю все способы ублажения мужчин!

Но сопротивляться не хотелось. Я совру, если скажу, что меня саму не вело от происходящего между нами. И я хотела попробовать ректора на вкус. Это не то, чем потом можно будет похвалиться, но мы то с ним будем знать, что между нами произошло.

Головка с нетерпением проникла в мой рот и натянула щеку. Я поспешно сомкнула губы вокруг толстого члена, и раздался развратный чмокающий звук. Он разорвал тишину спальни и словно снял последнее смущение перед ректором.

Всё его состояние было как на ладони: он наслаждался, страдал, умолял и требовал, его глаза то горели лихорадочным светом, то становились мутными омутами, в которых тонуло сознание. Но все реакции Максима Денисыча были искренними, без фальши и притворства, он торчал на мне, как на игле, и мне нравилась его зависимость. Что бы я ни сделала – он примет без насмешки, без иронии. Примет меня такой, какой я соглашусь отдаться.

И я отдавалась со всем рвением, на которое была способна. Хотя в минете разбиралась не очень.

- Попробуй взять глубже, - прохрипел ректор, окончательно приподнимаясь на локтях, чтобы не упустить ни одного моего неумелого движения.

Минет к разговору не располагал, так что все свелось к его указаниям и моему исполнению.

- Обведи головку языком… Да-а… Так… Теперь глубже, ещё… Быстрее. Не давись, бери за щеку… Ещё… Господи, ещё… Да, засоси еще раз так. О, ч-чёр-р-рт! Васильева… Ты королева минетов!..

Я подавилась, а ректор тут же подтянул меня вверх за подмышки и ткнулся каменным членом в щель между ног. Ага, вот и моя очередь стонать и метаться. То, чтотамя была бесстыдно мокрой, от него не укрылось, и он реально мурлыкал как кот, раздвигая мои губы языком и одновременно проталкиваясь внутрь чувствительных складок.

Я ахнула ему в рот и сразу застонала, сметенная его глубоким поцелуем. В моем рту он вытворял такие кульбиты, что у меня мелькнула мысль, что он запросто мог бы стать королем минетов. Я сжималась только от одних поцелуев, хотя накипающее напряжение вдалбливалось в меня снизу.

Максим Денисыч одной рукой придерживал мне затылок, другой помогал себе насаживаться, удерживая меня за бедро и направляя движения.

Я перестала следить за его манипуляциями, внезапно начиная растворяться в наступающем приливе. Да, я раньше трогала себятам, мастурбировала, но накатывающее сейчас наслаждение не шло ни в какое сравнение с тем блеклым отражением.

Позвоночник резко выгнуло и изнутри, от места, куда долбился ректор пошли пучки разрядов, охватывая и скручивая все тело в мучительно сладких судорогах.

Мужчина замедлился, давая мне получить маленькую смерть в полной мере, поглаживая пальцами пересохшие губы, шепча какие-то глупости, которые так не вписывались в образ нашего ректора, слегка сминая ягодицы, настойчиво побуждая пульсирующий член к движению внутри меня.

Когда я без сил упала на грудь ректора, он перевернулся, подмял меня и снова задвигался между широко разведенных, согнутых в коленях ног. Я даже подумать не могла, что дрожь в теле проснется и сотрясет меня еще раз, а потом еще и еще.

Я тряслась под Максим Денисычем не в силах остановиться, сжимая его поршень внутри себя, затрудняя его продвижение во мне, но ректору это нравилось. Он рычал и брал меня снова и снова, пока не дёрнулся и не упал на меня, придавив своей внушительной тушей.

От нового ощущения лежащего на мне мужчины, от его веса и учащенного дыхания, меня снова накрыло эйфорией, только теперь отличающейся от той, несдержанной и острой. Я обвила Максима Денисыча ногами и руками и растворилась в ласковой волне нахлынувшего на меня счастья, принадлежности и бесконечной радости обладания.

Он скатился с меня, придвинул к себе, придавив ногой к постели, и поцеловал в висок.

- Ты сводишь меня с ума, Васильева… Что за нахрен… Спи. Давай спи, потом накормлю тебя обедом.

А мне словно только его команда нужна была. Глаза сразу закрылись, и я провалилась в глубокий сон без сновидений. Проснулась опять от поцелуя в нос, потом в висок, в глаза, а когда их открыла, он с жадностью атаковал губы, но дальше настойчивых поцелуев не пошел.

- Ну что, Васильева, готова продолжить? Надеюсь, ты не расстроена, что вместо Комарова буду я?

- Причем тут Комаров? – прохрипела спросонья я.

- Хотел бы я, чтобы он был ни при чем, - вдруг вздохнул ректор, - но пока я все равно успел первым, да, Васильева?

Вместо ответа я покраснела, подтягивая покрывало повыше.

- Ты ведь не предохраняешься, Саш?

Я обмерла… Не потому что не думала о предохранении, хотя не думала, я представить не могла, что ректор так быстро возьмет меня в оборот. Я замерла от обращения. Саш… Не Васильева, не Александра, а так по простому – Саш…

- Нет, Максим Денисыч.

- Значит, твой план сработал? – невесело ухмыльнулся он. – По крайней мере, я не буду сомневаться в отцовстве…

- В каком отцовстве? – сердце упало куда-то в желудок и там забилось, а меня замутило, когда я поняла, что Максим Денисыч имел в виду, говоря про Комарова и предохранение. – Я не могу!.. Мне