Покорись нам, ведьма - Надя Лахман

– Кажется… да… – я с трудом удерживала себя на грани сознания, понимая, что не могу позволить себе отключиться… сейчас.

Высший с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, пробормотав какое-то ругательство, и легко подхватил меня на руки.

– Отпустите… – слабо прошептала я, пытаясь сфокусировать взгляд на все сильнее раскачивающемся пространстве вокруг.

– Молчи, ведьма.

И в следующий миг перед глазами пронесся стремительный вихрь.

*****

Распахнув глаза, я поняла, что мы оказались в моей комнате. Вот только, опустив меня на кровать, демон и не думал отстраняться, вместо этого нависая надо мной и пристально вглядываясь в лицо. Слишком близко. Опасно-близко. Так, что я могла в малейших деталях рассмотреть его лицо: четко-очерченные губы, твердые даже на вид, прямой нос с легкой горбинкой, темные брови с хищным разлетом и пронзительные глаза с удивительно длинными для мужчины черными ресницами.

«О чем ты сейчас думаешь, Мади!» – одернула я себя, но память вдруг услужливо подбросила мне новую картинку – ту, в которой высший упоенно целовал свою любовницу, а его пальцы чувственно исследовали каждый изгиб ее тела, играя на нем мелодию страсти. Пальцы, что раскаленным клеймом сейчас ощущались под моими лопатками.

В глубине серебристых глаз вдруг вспыхнуло что-то жаркое, и гипнотизирующий взгляд стал насмешливо-пронзительным. Понимающим. Милостивая Брана! Он ведь читает меня сейчас, как открытую книгу! Не думать! Не вспоминать!

Я застыла, как кролик перед удавом, широко распахнув глаза. Взгляд высшего переместился на мои губы… ниже… еще… заскользив по вырезу платья.

– Где твое украшение? – взгляд его сделался вдруг напряженным и резким.

Что? Я потеряла его подарок? Он поэтому зол?

Рука метнулась к груди, нащупывая жемчужину. На мне. Но тогда… что ему нужно? Мой медальон? Неужели я была права, и инквизиторы охотятся именно за ним?

– Где. Оно? – Геральд смотрел так, что мне стало страшно, перед глазами вновь возникла смерть моем мамы и… моя, вместе с ней.

– Я… не знаю. Должно быть, где-то здесь…

– Лжешь! Медальон, ведьма! Ну же, я жду!

Во мне поднялась сокрушительная буря протеста. Медальон был при мне, лежал в потайном кармашке платья на поясе, но отдать его я не могла. Да я не хотела его отдавать! Единственная память о маме. То, ради чего она умерла. Вот так просто взять и отдать? Не зная, зачем именно он им понадобился, не разгадав его тайны?

– Сама напросилась, – Геральд вдруг отстранился, и я было вздохнула с облегчением, но в следующий миг меня резко вздернули вверх. Мужские пальцы вцепились в ворот платья, с треском его разрывая, оголяя меня перед ним. Черное кружево белья было настолько развратным, что не могло считаться одеждой, и я в ужасе забилась в крепких руках, пытаясь продать свою честь подороже.

– Не трогай меня, демон! Убери от меня свои руки! – кажется, я перестала себя контролировать полностью. Остались лишь инстинкты – оголенные, как провода. Мужчина не обращал на мою возню никакого внимания – одной рукой он с легкостью удерживал оба моих запястью, другая продолжала стягивать платье, висевшее теперь на поясе бесформенной тряпкой. Я могла лишь бессильно извиваться, осыпая его проклятиями.

– Что. Это? – на ладони высшего лежал глаз ночного дракона, что я прятала в отвороте рукава. – Припасла его для меня?

Я замолчала. О чем говорить? Я и так, кажется, сказала больше, чем должна была.

– Значит, ты знаешь, кто мы такие, – он не спрашивал, утверждал. Но хотя бы остановился, вот только ожидание неминуемого было еще хуже. Дать глоток свежего воздуха, чтобы потом снова начать топить? Настоящая пытка.

– И ты догадалась, как защититься во сне. Что ж… умно, – Геральд наклонился, скользя по мне изучающим взглядом. И в какой-то момент в его глазах вновь явственно заплясали опасные всполохи страсти. – Только ты просчиталась, – зловеще прошептал он, рассматривая мою часто вздымающуюся грудь, едва прикрытую кружевом, – эта безделушка меня не остановит. И если я захочу…

Горячие сильные пальцы коснулись груди, мучительно-медленно обводя полушария, заставляя меня дернуться назад.

– Не бойся, – бархатный шепот опалил висок, пока одна рука мужчины переместилась мне на спину, а вторая плавно заскользила вниз, рисуя на животе невидимые узоры. – Моя жемчужина…

Я зажмурилась в ужасе, стягивая к рукам всю силу, что во мне была. Гремучую смесь ее жалких обрывков, что успели перейти мне от мамы. Всю, без остатка. Зачем она мне, если дальше не будет меня… прежней? Сила натянулась струной, заискрила на кончиках пальцев.

Но, прежде чем я успела выпустить ее, Геральд вдруг резко подался вперед и накрыл мои губы своими – уверенно, властно. Я протестующе замычала, попыталась отклониться назад, но сделала только хуже, завалившись назад, на бордовое шелковое покрывало огромной кровати. И сильное мужское тело, отлитое, казалось, из стали, всем своим весом накрыло мое, вжимая в себя с такой силой, что места между нами уже не осталось…

*****

По телу пробежала волна дрожи, сплетая воедино новые ощущения – страх, злость, бессилие и… нарастающие желание? Меня не касался никто из мужчин… так, как он. Я жила тихо и скромно, почти затворницей после смерти бабушки. Боялась попасться на глаза инквизиторам, боялась как-то выдать себя. Да что там! Боялась даже вызвать страсть у обычных мужчин, ненароком использовав силу. Я прятала волосы под уродливым старым чепцом, одевалась неброско и старалась вернуться в свою аптекарскую лавку, служившую мне одновременно домом, незаметно, пока кто-нибудь не заприметил чего лишнего, не заподозрил, не донес.

Но, кажется, все было зря. В итоге я умудрилась привлечь внимание самого опасного мужчины из всех. Как там говорят: мужчины предпочитают блондинок? Что ж, ему повезло, я действительно ею была.

Сильные пальцы мягко скользили по бархатной коже, поцелуй стал чувственнее, глубже. Мужчина уже не брал, что ему причиталось, теперь он дразнил, вовлекая меня в свою игру. Губы опустились к шее, нежно касаясь кожи, вызывая мой невольный судорожный вздох. Я вновь почувствовала прикосновения к груди – горячие, обжигающие сквозь невесомое кружево, и это было так… мучительно-остро.

Что я творю?

– Нет! Не надо! – я отвернулась, понимая, что это вряд ли его остановит, чувствуя силу его возбуждения.

– Ты уверена? – хриплый, вкрадчивый шепот у самого уха.

– Да!

Удивительно, но Геральд отстранился от меня и поднялся с кровати. Я пораженно моргнула – он послушал? Меня?

– Я подожду, жемчужина. Но не долго. Мои собратья не посмеют тебя тронуть, пока на тебе знак моего отличия, – взгляд высшего уперся в жемчужную подвеску на моей шее. – Ты придешь ко мне сама… Придешь, обязательно, – добавил