Дикий дождь - Кристин Фихан

Она вынуждена была прикусить себе язык, когда он поднялся со всей своей небрежной грацией.

Рио не хотел, чтобы всё сказанное прозвучало словно приказ, тем самым затрагивая её сверхчувствительность. Рейчел попыталась откинуть тяжёлые волосы, упавшие на лоб. Они завились в тугие колечки, которые торчали во все стороны, что неминуемо происходило при повышенной влажности. Рейчел могла бы поклясться, что, пока она тут лежит, стены начинают сдвигаться, выдавливая из комнаты весь воздух. Её раздражало абсолютно всё, начиная со звука непрекращающегося дождя и до шума играющих леопардов. Если бы у неё под рукой имелся тапок, то она бы, наверное, запустила им в приступе раздражения.

Уже как по привычке Рейчел вновь обратила свой взгляд к Рио. У неё вызывало досаду то, что она не могла удержаться от взгляда на него, наперёд предугадывая все его действия ещё до того, как он что-то сделает. Она знала, с какой грациозной текучестью движений он потянулся к ящику со льдом. Она знала его. И если бы она закрыла глаза, то он очутился бы с ней в её уме, мягко с ней говоря, рассеяно дотрагиваясь до неё, то откинув с её лица волосы, то нежно обхватив пальцами сзади за шею. Почему же все его движения у неё ассоциируются с тем котом? В особенности его глаза. Ночью его зрачок расширялся, как у кошки, однако днём он был почти незаметен.

— Хорошо, но ты просто не можешь превращаться в леопарда, — она подняла глаза к потолку, пытаясь отыскать объяснение в своей голове. Ей просто нужно прекратить воображать его прыгающего по деревьям со своими маленькими друзьями котятами. Это уже похоже на идиотизм, который лишний раз доказывает, что она перешла всякие границы своего разума.

— Ну и о чем ты толкуешь на этот раз? — размешивая содержимое стакана ложкой с длинной ручкой, поинтересовался Рио. — Половина всего, что ты сказала, было полной бессмыслицей.

— Я не отвечаю за свои слова во время лихорадки, — Рейчел вздрогнула от собственного голоса, прозвучавшего так резко. Она устала. И устала от того, что устала. Устала чувствовать себя раздражённой развалиной, от попыток разобраться, что реальность, а что выдумка её больного воображения.

— Попробуй помолчать, — предложил он.

Рейчел снова поморщилась. Она всегда много говорила, когда нервничала.

— Думаю, ты прав. Я должна взять пример с тебя и с каменным лицом молча уставиться в стену. Готова поспорить, мы с тобой отлично поладим, — больше всего ей было стыдно за свою язвительность, но либо так, либо накричать на него.

Рио посмотрел ей в лицо. Она сильно покраснела, её пальцы беспрерывно теребили тонкое одеяло. Каждый раз, смотря на неё, он ощущал странные изменения глубоко внутри своего тела, в той его части, где всё ещё теплились эмоции.

— Мы поладим, — угрюмо бросил он. — Это не ты, а я не привык к тому, чтобы возле меня были люди.

Рейчел вздохнула.

— Прости, — почему ему обязательно нужно быть таким обезоруживающе милым, в то время когда ей хотелось качественно поругаться. Рейчел почувствовала бы себя просто замечательно, срываясь на нём и имея при этом оправдание. Она издала многострадальный вздох.

— Я чувствую к себе жалость, вот и всё. Честно, я не знаю и половины того, что здесь происходит. Поэтому чувствую себя ужасно глупо, — и беспомощно. Она ощущала такую беспомощность, что хотелось кричать. Ей не хотелось быть пойманной в ловушку в доме с абсолютным незнакомцем, который смотрел на неё взглядом столь же опасным, каким, очевидно, он являлся сам.

— Я ведь не знаю тебя, да? — его горячий взгляд пробирал до самых кончиков пальцев. Почему он не похож на незнакомца? Почему он кажется таким близким, когда прикасается к ней?

Его брови поползли вверх.

— Ты в моей постели. Я забочусь о тебе день и ночь в последние несколько дней. Лучше надейся на то, чтобы я оказался не незнакомцем.

Она уронила голову на подушку, явно разочаровавшись.

— Ты себя слышишь? Что это, по-твоему, за ответ? Ты вырос в монастыре, где тебя учили говорить загадками? Потому что если это так, то, поверь мне, сказанное тобой больше прозвучало по-идиотски и раздражающе, чем таинственно и пророчески, — она подула вверх, пытаясь смахнуть чёлку. — Мои волосы сведут меня с ума, у тебя есть ножницы?

— Почему ты постоянно просишь у меня режущие предметы?

Она рассмеялась, и комната наполнилась звуками её смеха, спугнувшего нескольких птичек, усевшихся на перила веранды. Шумно взмахивая крыльями и выводя возмущённую трель, птицы улетели.

— Чувствую, что должна буду извиниться за каждый свой шаг. За то, что вломилась к тебе в дом, воспользовалась твои душем, спала в твоей постели и ударила по голове, вдобавок ты ещё вынужден заботиться обо мне, когда как я всё время или под кайфом, или ворчу. А сейчас ещё и представляю для тебя опасность, потому что попросила режущий предмет.

— Ты представляешь опасность для своих многострадальных волос, — преодолев разделявшее их расстояние, он наклонился и посмотрел ей в глаза, при этом его пальцы запутались в её волосах. — Никто не сможет заставить меня делать то, что я не хочу делать, — одним исключением могла бы стать женщина, лежащая в его кровати, но он не собирался позволять этого ей… или себе. — У тебя и так короткие волосы. Не нужно их больше подстригать.

Он потер между пальцами рваные кончики её волос.

— Обычно они намного длиннее, но из-за того, что они такие густые, при такой влажности было очень жарко.

— Я поищу что-нибудь, чем можно будет собрать их и открыть твою шею.

— Не затрудняйся, меня это просто раздражает, — его доброта смущала её.

— Той ночью я нашёл одежду, пропахшую речной водой. Ты была в реке?

Она кивнула, прилагая все усилия, чтобы собраться с мыслями.

— На нас напали бандиты, начав стрелять по нам из джунглей. Думаю, Саймона ранили. А я прыгнула за борт, и меня унесло течением.

Его мышцы напряглись.

— Ты могла погибнуть.

— Мне повезло. Я налетела на корягу; под водой моя рубашка зацепилась за ветку, и мне удалось вскарабкаться на упавшее дерево. Потом я забрела сюда. Дом стал для меня сюрпризом. Сначала я не заметила