Опекун - Ана Сакру

Вышла она из бутика ворохом пакетов, большую часть из которых нес Сергей. Икры напрягались от высоты шпилек классических лодочек, узость платья не давала сделать большой шаг, вместе с тем наполняя Таю острым чувством, что она – женщина. Молодая, привлекательная, элегантно одетая. Наряд ей очень шел, делая немного старше и с виду серьёзней. Свободное кашемировое пальто, шляпка с вуалеткой, прикрывающая только глаза, узкое платье, облегающее второй кожей, тонкий черный капрон чулок, лодочки, бархатный клатч…Когда Тая садилась в машину, она поймала на себе несколько заинтересованных мужских взглядов. Не то, чтобы на ее раньше никогда не обращали внимание, но внутри все равно заискрило, придавая уверенности в себе.

Дальше поехали в салон. Ида Леонидовна уже была там, работа вокруг неё кипела в четыре руки. Таю переодели в халат, усадили в кресло рядом, и вокруг неё тоже засуетились девушки. Три часа косметических процедур оказались ещё более выматывающими, чем бесконечная примерка платьев. Но результат…

Когда Тая в конце взглянула в зеркало, она себя не узнала. Какая-то новая, отредактированная версия смотрела на неё из отражения. Красивая, строгая, с загадочными миндалевидными глазами, капризным изгибом бровей, идеально лежащими потемневшими на пару тонов локонами, длинной челкой, придающей лицу большую графичность.

– Это не я, – выдохнула Тая шокировано, подходя к зеркалу ближе.

– Да, хорошо получилось, даже с намеком на аристократизм, – удовлетворенно кивнула Ида Леонидовна рядом, – Позже я отведу тебя к своему косметологу. Надо кое над чем поработать, – продолжила, задумчиво склонив голову набок и разглядывая Таю как свою подопытную.

– Спасибо, вы и так слишком добры, – пробормотала Тая, смутившись, – Знаете, вы ведь…Я же не могу сейчас за это заплатить. Кирилл говорил о каком-то счете, и я…Я все верну. Мне неловко за ваш счет ходить по салонам, магазинам. Да даже еда в холодильнике, она ведь вся ваша. Я не могу так, и…

– Таисия, ты серьезно думаешь, что способна меня объесть парой йогуртов и килограммом курицы? – Ида Леонидовна сдержанно рассмеялась, – Ты переживаешь совсем не о том. А насчет счета…Кир уже все сделал, мы сейчас заедем в банк и заберем карту. Нам по пути.

В машине ехали молча, Ида Леонидовна была задумчивей, чем обычно. Даже какой-то рассеянной. На её лице, прикрытом невесомой сеткой вуали, угадывалась тоска и грусть. Тае передалось её состояние, настолько оно было осязаемым.

– Ты уже была на похоронах? – поинтересовалась Ида Леонидовна как бы между прочим.

– Своей матери, но я не помню, потом в школе… Моя одноклассница утонула, – отозвалась тихо Тая.

Ида Леонидовна кивнула. Помолчала.

– Знаешь, я любила его, это больно, – продолжила после долгой паузы, – Но там будет много серьезных людей, рыдать – моветон. Хочешь? Помогает, – при этих словах щелкнула своим клатчем и достала наполовину пустой блистер с таблетками.

– Я…– Тая оторопела.

– Только с алкоголем потом не смешивай, – Ида Леонидовна будто не замечала её реакции и уже выдавливала одну пилюлю из ячейки, – Не бойся, это седативное. На мыслительном процессе никак не сказывается. Практически.

Тая хотела бы сказать, что ей не надо, не собирается она рыдать около закрытого гроба практически незнакомого человека, но Ида Леонидовна взяла её руку и вложила таблетку, дала воды. Так…Ну это же просто успокоительное? Не желая спорить, Тая закинула капсулу в рот, чувствуя, как желудок скручивает нервным спазмом, словно смутным тревожным предчувствием, что она что-то сделала не так.

Глава 25

Минут через пятнадцать остановились у отделения банка. Там Тая быстро подписала пару бумаг, с легким неверием услышала лимит на выданной ей карте, который в её сознании воспринимался скорее безлимитом, и после этого уже отправились наконец на саму траурную церемонию.

Беспокойство по поводу принятой таблетки утихало, потому что никаких особых изменений она в себе не чувствовала, как не прислушивалась. Может быть только непривычный штиль, разлившийся внутри, для неё совершенно не характерный. С каждой новой минутой мир вокруг все больше напоминал мрачное кино, в котором она – лишь сторонний наблюдатель. Поглощало успокаивающее ощущение нереальности происходящего.

Когда выходила из машины, покачнулась на тонких шпильках. Поняла, что координация слегка нарушена, но Ида Леонидовна быстро подхватила её под локоть и повела внутрь какого-то то ли клуба, то ли камерного концертного зала. У входа было не протолкнуться, множество людей, все в черном, бесконечная вереница припаркованных машин. К ним было попыталась прорваться какая-то девушка с микрофоном, за ней шел оператор, но непонятно откуда появившиеся охранники, одного из которых Тая точно видела в коттедже Тихих, быстро оттеснили всех и проводили их внутрь помещения.

Тая не понимала этого, но её сознание к тому времени уже совсем поплыло, выхватывая происходящее размытыми фотовспышками. Вот что-то попадает в фокус, и оно четкое, нереально выпуклое, гипертрофировано яркое, а остальное будто в плотном тумане. Эффект завораживал, не давал адекватно реагировать, она словно брела в сказочном туннеле. Бросилось в глаза эффектное черное оформление мрачного зала, бархатные стулья в ряд, тихо шуршащая как осенняя листва толпа рассаживающихся людей. И цветы…Огромное количество цветов, особенно белых калл. От их дурманящего свеже-масляного аромата кружилась голова.

Ида Леонидовна протащила её сквозь ряды стульев, останавливаясь на каждом шаге и принимая соболезнования. Многие со сдержанным интересом косились на девушку, но Тихая не знакомила её ни с кем, а сама Тая была не в том состоянии, чтобы просто сосредоточить взгляд на чьем-то определенном лице. Хорошо, что вуалетка это мастерски скрывала. В конце зала был постамент, на который водрузили закрытый гроб из красного дерева. Рядом красовалась большая фотография покойного с траурной лентой и белоснежным венком, а также компактная трибуна.

Ида Леонидовна посадила Таю в кресло в первом ряду, сама же встала у самого постамента и развернулась к толпе пришедших проститься. Через секунду рядом с ней материализовался Кирилл, сосредоточенный и строгий. К ним выстроилась целая очередь желающих лично высказать соболезнования. На сцене в это время что-то готовили.

Тая заметила Кира, поймала его своим плывущим расфокусированным взглядом и уже не в силах была отпустить. Таким притягательным он ей казался, когда коротко отвечал что-то, пожимая руку очередному подошедшему. Внутри всё сладко замирало, а привычное смущение растаяло под действием препарата. Она, не скрываясь, смотрела на него во все глаза. Кир заметил, коротко ей улыбнулся, она расплылась в безмятежной улыбке в ответ. И тогда он, нахмурившись, подошел. Присел на корточки, пристально вглядываясь в её лицо.

– Эффектно выглядишь, Таисия. Всё хорошо?

– Да, –