Поздравляю, Сеул! - Катерина Райдер

проседать, затягивать внутрь, точно болотная топь. Я закричала, но вместо наполненного ужасом вопля раздался лишь еле различимый хрип, который мгновенно растворился в дымчатом паре, выходившем изо рта. От страха веки сами собой закрылись, в глазницах запульсировала боль. Я чувствовала, что в запястье врезается шерстяная нить, обжигая кожу. Воображение нарисовало ее цвет: алая, совсем как кровь.

И вдруг я услышала голос: низкий, тягучий и умоляющий.

– Вспомни… Вспомни меня, Даша…

Чужое дыхание коснулось моей щеки. Я в ужасе распахнула глаза, вскочив с постели столь стремительно, что чуть не разбила лампу, ударившись коленом о прикроватную тумбу. Мой ошалелый взгляд объял комнату – никого… И снег исчез. Остались лишь клокочущая под сердцем паника и ноющий ушиб. Выходит, очередной кошмар?

Коснувшись запястья, я почувствовала, как его сдавливает браслет. Попыталась ослабить узел, но шнурок не поддавался. Затошнило. Перед глазами вновь поплыло. Руки охватил тремор, будто по телу снова и снова пускали ток.

«Чертова красная нить… Это все из-за нее…» – подумала я с гневом и, сорвав с себя подарок шаманки, швырнула его в самый дальний угол спальни. Кожа заныла, на ней появилась глубокая отметина – вероятно, останется синяк.

Схватившись за голову, я бросилась в ванную, включила душ и встала под воду прямо в одежде.

«Схожу с ума… Я снова схожу с ума…» – вертелось в голове.

Горячие струи воды били по лицу, но я никак не могла согреться. Тело колотило от ужаса – холод из сна проник так глубоко, что перестал быть иллюзией. Однако через какое-то время сознание, растерзанное в клочья жутким сновидением, начало проясняться. Промокшая и прилипшая к коже одежда причиняла дискомфорт, и я, отчаянно схватившись за это реальное ощущение, таки вырвалась из объятий паники. Мне удалось вернуться достаточно быстро, хотя прежде приступы «затмения» длились по несколько часов…

Медленно стянув с себя свитер и джинсы, я, обернувшись махровым полотенцем, вернулась в спальню. На всякий случай взяла с пола одеяло и, укутавшись с головой, села в кресло. За окном бунтовало море. Обычно ровная гладь сейчас яростно билась о берег, вторя моему беспокойному сердцебиению. Темное и угрюмое, в точности как мои мысли, которые заезженной пластинкой повторяли: «Нужно позвонить Алене, кажется, у меня рецидив…»

Алена Максимовна Шпак была клиническим психологом. Именно она помогла мне выбраться из глубокой эмоциональной ямы, в которой я едва не похоронила себя заживо после проклятого Дня студента в РУДН восемь лет назад. И пусть ей не удалось полностью исцелить мою душу, мы смогли справиться с кошмарами и паническими атаками. По крайней мере, так мне казалось до сегодняшнего дня…

Смертельно захотелось выпить! Но не привычный «Апероль Шприц», а что-то покрепче, способное заставить забыться и лишить сновидений. В холодильнике я обнаружила несколько небольших бутылочек виски, шампанское, две банки пива и питьевую воду. Набор неплохой, но оставаться в номере после очередного кошмара не хотелось, а идти с алкоголем к Кате, учитывая нашу ссору, казалось мне неуместным.

Решение пришло быстро. Пролистав буклеты с журнального столика, я обнаружила среди множества заведений внутри отеля бар-ресторан, стилизованный под британский паб. Английский джин! Точно! Прекрасная альтернатива виски.

Найдя в чемодане относительно подходящий наряд – черное платье-комбинацию из костюмной ткани в сочетании с пиджаком оверсайз, – я отправилась туда.

Хотя было уже почти одиннадцать часов вечера, в отеле кипела жизнь. Люди сновали по коридорам, лифты беспрерывно курсировали по этажам, кофейня и ресторан на первом уровне были переполнены гостями. Однако, к моему удивлению, в баре оказалось относительно малолюдно, всего несколько человек: европейская пара за высоким столиком в центре зала, пожилой мужчина в углу и парень, сидевший за барной стойкой спиной ко мне. Я выбрала место у окна прямо напротив небольшой эстрады, где за электронным пианино играл молодой кореец, исполняя классический блюз. Вид открывался потрясающий: море и огни ночного города завораживали. Но, несмотря на красоту пейзажа, меня не покидало тревожное ощущение надвигающейся беды. Раньше, до начала терапии, после каждого инцидента сонного паралича я чувствовала себя совершенно безумной, и никакие клинически подтвержденные доводы не могли убедить в обратном. Не думала, что это разрушительное ощущение когда-либо вновь ко мне вернется.

От неприятных мыслей отвлекла официантка. Она крайне плохо говорила на английском, поэтому я просто указала пальцем в меню, выбрав джин-тоник и сырную тарелку. Через десять минут коктейль был у меня в руках, а вот решимость пить куда-то испарилась. Что, если алкоголь усугубит и без того патовое состояние?

– Ты заказала его, чтобы просто полюбоваться? – раздался знакомый голос со стороны бара.

Я обернулась. Тем единственным парнем за стойкой оказался… Сеул.

– Знаешь, шутка про сталкера уже не кажется такой уж смешной.

– Осмелюсь напомнить: ты пришла сюда второй, – широко улыбнулся он, а затем, прикрыв губы ладонью, заговорщически прошептал: – Следишь за мной?

– Разумеется, как только сошла с самолета, сразу же приступила к слежке.

– Так и знал. Ты русская шпионка! – театрально схватился за сердце парень. Я снисходительно улыбнулась, бессовестно его разглядывая.

Этим вечером Мин выглядел иначе. Безразмерное худи с глубоким капюшоном, драные джинсы и кроссовки сменили черная водолазка, прямого покроя брюки, лакированные туфли. Вместо взъерошенной челки, небрежно торчащей из-под бейсболки, красовалась идеальная укладка, открывающая лоб. Темно-серый пиджак аккуратно висел на спинке барного стула. В глаза сразу бросились дорогие часы и крупная, но с изящным плетением ювелирная цепь. Перед парнем на стойке стоял сверкающий гранями низкий стакан, кажется, с виски, а рядом лежал черный флагманский «Самсунг» последней модели. Сеул казался расслабленным и одновременно собранным. Мальчишечье очарование никуда не исчезло, но добавилась брутальная мужская харизма. Я могла ошибаться, но теперь наша разница в возрасте не казалась мне очевидной – напротив, взгляд у парня был таким, будто он если не старше меня, то мудрее уж точно.

– На самом деле здесь работает мой друг, поэтому я и пришел, – пояснил он.

– Как много у тебя друзей в Пусане, – уколола я, вспоминая поход в ресторан, где, к слову, никакого друга мы так и не встретили.

– А у тебя?

– Много ли у меня друзей в Пусане? Дай-ка подумать…

– В Москве, – перебил Сеул. – Много ли у тебя друзей в Москве?

Я не ответила – не захотела, да и говорить тут особо было не о чем, поэтому просто отвернулась к окну и пригубила напиток. Вот только теперь глаз то и дело цеплялся за отражение корейца, который, к слову, тоже продолжил на меня смотреть.

На некоторое время мы замолчали. Каждый погрузился в свои мысли, а может,