Поздравляю, Сеул! - Катерина Райдер

После второго коктейля эта странная игра в гляделки начала казаться забавной, после третьего – утомительной и глупой. И, должно быть, не мне одной, потому что Сеул вдруг спрыгнул со своего высоченного стула, обошел мой столик и тихо спросил:

– Присяду?

– Нет, – без промедлений ответила я.

Парень широко улыбнулся и, дерзко сказав: «Это не вопрос», – уселся напротив.

– Ты как банный лист… – заключила я с досадой, хотя впервые поймала себя на мысли, что мне нравится его настойчивость.

– Как кто? – переспросил Сеул, жестом попросив бармена обновить наши напитки и закуски.

– Есть такая поговорка в России. Она означает «очень приставучий».

Тэя́н тихо рассмеялся, игриво дернул бровью и съязвил:

– В Корее это называется целеустремленность, – и тут же перевел тему: – Ты ужинала? Давай закажем еды? Здесь отлично готовят стейки.

Предложение показалось мне весьма заманчивым. Во-первых, алкоголь уже начинал действовать и сырное ассорти не спасало от помутнения разума. Во-вторых, я была очень голодна, ведь с утра ничего не ела. И в-третьих, мне не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался…

Но, вопреки истинным желаниям, я сыронизировала:

– Если мы закажем ужин, мне придется терпеть тебя еще по меньшей мере час.

– Справишься? – с легкой хрипотцой в голосе произнес Сеул, откинувшись на спинку стула.

Его томный тон, новый образ и взгляд с таинственным блеском, который стал особенно выразительным после пары порций виски, произвели на меня завораживающее впечатление. Никогда прежде я не теряла нить разговора, не оказывалась в ситуации, когда не могла подобрать слов, не чувствовала себя настолько уязвимой… Приятно уязвимой. И тут мне вспомнилось видео, которое показала Катя. А что, если Сеул просто играл очередную роль? По ее словам, он был великолепным актером, настоящей звездой. Могла ли я верить своим глазам, особенно сейчас, когда на них легла пелена терпкого джин-тоника?

– Почему ты здесь? – спросила я, пристально вглядываясь в глаза корейца.

– Я ведь уже сказал, в этом баре работает мой друг…

– Нет. В Пусане. Тогда, в день нашей встречи, ты говорил, что сбежал из Сеула, потому что у тебя какие-то проблемы на работе.

Тэя́н улыбнулся, но его улыбка показалась мне несколько странной. С одной стороны, она выражала удовлетворение, с другой – в ней явно читалась тоска.

– Ты все-таки меня слушала…

– Я всегда внимательно слушаю, даже если не подаю вида. Работа такая: подмечать детали.

– И кем же ты работаешь?

– В прошлом была журналисткой, сейчас редактор в крупном журнале светской хроники. Но речь не обо мне.

От разговора нас отвлекла официантка. Подойдя к столу, она забрала тарелку с остатками сыра и принялась расставлять соусы и закуски.

– Что происходит? – удивилась я.

Сеул как всегда самодовольно улыбнулся, с благодарностью кивнул сотруднице бара, помог расчистить место на столе.

– Я заказал ужин.

– Когда?

– Пока ты как мышка грызла сыр.

Через несколько минут перед нами стояли два стейка средней прожарки, уйма салатов, соусов и бутылка красного вина.

– А если бы я отказалась ужинать?

– Пришлось бы съесть все это самому, поэтому я очень рад, что ты по-прежнему здесь.

Сеул не обманул: стейки оказались великолепными, а вино ягодным, с приятным ароматом миндаля. Наш уже привычный обмен колкостями внезапно перерос в увлекательный разговор об искусстве, современном кинематографе и модных тенденциях в медиа. Я чувствовала себя совершенно комфортно – все эти темы были близки мне и понятны. Но, как и полагается человеку, работающему в сфере информации и рекламы, особенно после нескольких коктейлей и бутылки вина, вскоре я заговорила о не самых приятных аспектах своей профессии – а именно о том, как со мной поступил Костя.

– К сожалению, в этом мире все решают деньги, – с грустью произнес Сеул, глядя на остатки напитка в бокале, и залпом его допил.

– Может быть, расскажешь, что у тебя случилось? – спросила я, понимая, что не одна страдаю от несправедливости за этим столом.

Мин горько усмехнулся, потянулся к бутылке и с досадой вздохнул – она оказалась пустой.

– Это замечательный вечер, давай не будем его портить? – предложил он, но я отрицательно покачала головой.

Мне действительно было интересно, почему этот успешный, по заверениям местных таблоидов, актер сейчас сидел в баре не самого роскошного отеля в Пусане и каждые полчаса отклонял входящие звонки.

– Тогда придется заказать еще вина, – решительно сказал он, встал из-за стола и направился к бару.

Я посмотрела ему вслед. Мобильный в руке Мина снова замерцал. Взглянув на дисплей, кореец в очередной раз недовольно скривился и выключил смартфон вовсе.

К этому моменту заведение совсем опустело. Пианист ушел больше часа назад, официантов отпустили чуть позже. Компанию нам составлял лишь бармен, который, судя по его усталому виду, с нетерпением ждал конца своей смены.

– Возьми бокалы, и пойдем отсюда, – сказал Сеул, вернувшись к нашему столику.

– И куда мы пойдем? – спросила я.

– Я бы предложил ко мне, но я помню про полицию, поэтому просто прогуляемся по пляжу, – с улыбкой ответил он.

– Сегодня ветрено…

– Знаю, потому и спросил у этого замечательного джентльмена, где можно взять плед.

Я взглянула на бармена. Тот устало зевнул.

– У джентльмена, который твой друг?

Сеул усмехнулся.

– Ладно, я соврал. И тебе, кстати, не в журнале работать нужно, а в спецслужбах. Идем?

Я нехотя поднялась со стула. Усталость и алкоголь наполнили ноги свинцом. Признаться, мне совсем не импонировало идти куда-либо, особенно ночью к воде, когда за окном от силы пять градусов тепла. Но и прощаться я не хотела. По крайней мере, пока Сеул не расскажет свою историю до конца.

Взяв бокалы в одну руку, а пиджак в другую, я начала протискиваться между сценой и соседним столиком. Однако, не рассчитав количество выпитого, разбудившего во мне того самого слона из посудной лавки, споткнулась о провод синтезатора и… рухнула прямо в объятия Сеула, который проявил невероятное проворство и ловкость. Точно супергерой, он оттолкнул ногой стул, стоявший на пути, успев за секунду до поставить бутылку вина на столик, и поймал меня за талию одной рукой. А затем, в попытке сохранить равновесие и вернуть нам обоим баланс, отшагнул назад и крутанул меня так, что я оказалась с противоположной стороны на весу, поддерживаемая за спину его широкой ладонью.

Мир замер, а вместе с ним и мы. Теплое дыхание корейца коснулось моих губ, вызывая желание дотронуться до его щеки. Пряный мужской парфюм с нотками бобов тонка и лавра