Токсичные желания - Надя Брекель

Он поднимает трубку, и свет освещает его лицо. Вместо того чтобы ответить на сообщение, он звонит, поднося телефон к уху. Все его действия непринужденны и спокойны. Он заставляет меня быть спокойной и чувствовать себя расслабленной. Он для меня ходячая загадка. Не знаю, почему он не чувствует себя комфортно, будучи трезвым. Если бы я была хотя бы наполовину такой же крутой, как он, я бы не хотела, чтобы что-то все испортило, особенно наркотики.

— Я же говорил тебе, не отправляй смс с этим дерьмом. Всегда звони. — Собеседник что-то отвечает, и затем: — Буду через десять минут.

Затем он кладет свой телефон на приборную панель:

— Нам нужно немного прокатиться.

— Небольшая прогулка?

— Да, пристегнись.

Я без колебаний делаю то, что мне говорят. Он делает музыку погромче, пока я пытаюсь расслабиться. Playing Prince обычно поднимает мне настроение, но сейчас мои нервы были настолько расшатаны, что ничто не могло успокоить меня, пока я не узнаю, куда мы едем.

Ровно через десять минут Блейк набирает код, и открываются ворота жилого комплекса. Здание не было захудалым и находилось в той части города, которую можно было бы назвать закрытой, так что наркотики были не моим первым выводом, но что еще он мог привезти в это время ночи? Он проезжает по продуваемым ветром улицам, и, не в силах больше сдерживаться, я спрашиваю:

— Что ты делаешь?

Он заезжает на свободное место, паркует машину и выключает ее, прежде чем посмотреть на меня через плечо, держась одной рукой за ручку двери.

— Подожди здесь секунду. Я сейчас вернусь. Не выходи из машины. Ты поняла?

Мне хочется закричать, ударить его, дать пощечину, сказать, чтобы он прекратил, но все, что я могу сделать, это слегка кивнуть.

Когда он закрывает дверь, я несколько раз ударяюсь затылком о сиденье машины и рычу, выплескивая свое разочарование.

— Лучше бы ему, блядь, не торговать наркотиками, — говорю я в никуда. Я смотрю на свой телефон и засекаю время, потому что это все, что я могу сделать до его возвращения.

Ровно через одиннадцать минут я вижу, как он идет к машине, и мое сердце, наконец, начинает замедляться вместе с пульсирующей головой.

Как только он идет к машине, я уже обдумываю, что ему сказать.

— Какого хрена, Блейк? Ты теперь торгуешь наркотиками? Поэтому ты пропадал?

Он пытается скрыть свою ухмылку, что только еще больше бесит меня.

— Серьезно, ты думаешь, что, находясь рядом с наркотиками, ты не поддашься искушению? Это все равно что попросить алкоголика открыть винный магазин. Господи — Я вскидываю руки в воздух

— Расслабься, это не наркотики. Это стероиды.

Мои глаза встречаются с его.

— Стероиды?

— Ты думаешь, я стал таким большим, потому что больше ел и подтягивался? Я знаю, что ты умнее этого, милая.

— Не смей обманывать и умалчивать от меня. Почему? Я… я просто не понимаю. Зачем ты вообще все это делаешь? — Я провожу рукой взад-вперед по лобовому стеклу.

— Почему бы и нет? Кроме того, я не хочу просить ни о чем своего брата или отца. Чем больше стервозная подружка моего брата говорит о том, чтобы отправить меня в военное училище, тем больше мне хочется сказать им обоим: «пошли вы нахуй». Я коплю столько, сколько могу, и как только мне исполнится восемнадцать, что не за горами, я свалю к чертовой матери из этой дыры. И если мне тем временем придется заняться каким-нибудь незаконным дерьмом, так тому и быть.

Военное училище? Я столького о нем не знала.

— Почему бы тебе просто не устроиться на работу? — Я решила оставить вопрос о том, почему девушка его брата перешла к решительным мерам позже, когда он успокоится.

— Потому что я отказываюсь быть чьей-либо сукой, обменивающей свое время на деньги. Кроме того, моя цель — открыть магазин травки, и я изучаю растения и ботанику.

— Так вот какой у тебя теперь план. Стать поставщиком дури?

— Да, травка никому не вредит. Если уж на то пошло, она была моим гребаным спасителем, а не Иисус, когда дело доходило до рецидива. Это было объявлено вне закона только потому, что наше жадное правительство не знало, как это регулировать или облагать налогами, поэтому они заставили всех поверить, что это вредно. Посмотри «Войны с марихуаной» на YouTube. Занимайся самообразованием. С тридцатых годов нам промывали мозги, заставляя верить, что это дерьмо плохое, но если это так, то почему, черт возьми, безопасно давать его онкологическим больным и заявлять, что оно помогает при множестве медицинских проблем, чем искусственные таблетки, а?

Благодаря своей речи в этот момент он выглядел более зрелым, как будто повзрослел на десять лет.

— А как насчет музыки? Я думала, ты хочешь заниматься ею. Твоей мечтой было стать известной рок-звездой. — Мой тон теперь мягкий, почти умоляющий.

Он отводит от меня взгляд.

— Ну, иногда желания, которых мы действительно хотим, не сбываются, милая. Так что нам приходится создавать новые.

— Но ты хорош, Блейк. Я слышала тебя. Ты можешь продолжать играть на гитаре, я просто не...

— Прекрати, — говорит он, обрывая меня. — Это была глупая мечта, как сказал мой отец. Мне больше повезет, если я попытаюсь стать профессионалом. У меня уже есть преимущество, так как мой отец и брат занимаются этим. Иногда судьба заключается не в том, какой ты хочешь ее видеть, а в том, что ты должен делать, потому что это имеет смысл. Кроме того, когда у тебя за спиной родитель, постоянно подталкивающий тебя играть в футбол, скажи мне, как ты можешь поддерживать свою страсть к тому, ради чего ты жил раньше?

Я ошеломленно уставилась на Блейка. Как будто он был совершенно другим человеком, и я ненавидела за это его отца. Я никогда не встречалась с ним, но уже ненавидела его. Я ненавидела и его брата за то, что он не вмешался и не защитил Блейка. Именно так поступали старшие братья и сестры, заступаясь за своих братьев или сестер. Люди благословили футбол в этой стране и тем более в этом городе, и меня от этого тошнило.

— Ты говоришь так, будто тебе промыли мозги, — говорю я, скрещивая руки на груди.

— Послушай, ты понятия не имеешь, каково это — жить с родителями, которые никогда не были рядом с тобой. Родители, которые чертовски чужие люди. Я смотрю на своего отца, и даже не знаю этого парня. Твои родители, может, и долбанутые, но, по крайней мере, они вместе, и, по крайней