Соблазнительная скромница - Валери Боумен

Позволив ей вдохнуть, он опять завладел ее губами, и она тихонько застонала, что едва не лишило его рассудка. Руки Кристофера сами собой принялись лихорадочно блуждать по ее спине, наконец остановились на талии. Так они и стояли, прижимаясь друг к другу, а их губы плавились в поцелуе, горячем, влажном, глубоком.

Собственный стон вырвал Кристофера из этого безумия. Высвободившись из объятий, он выпрямился и посмотрел на нее так, словно перед ним стояло какое-то неведомое существо. Провались все к дьяволу! Что это было? Поцелуй, который он собирался использовать как уловку для того, чтобы преподать ей урок, вдруг превратился в страстную схватку, совершенно для него неожиданную, и ее не хотелось прерывать.

Теперь у него не осталось сомнений: если он поцелует ее еще раз, то не сможет остановиться. Дыхание его было тяжелым, губы жгло, и ему хотелось… продолжения. Она потянулась к нему, и Кристофер не задумываясь опять стиснул ее в объятиях. Вся кровь, которая наполняла его мозг еще минуту назад, хлынула прямиком вниз. На этот раз он толкнул Элизабет к ближайшему книжному шкафу и, прижавшись бедрами к нежному телу, завел ее руки вверх, без усилий удерживая одной сильной ладонью. Услышав ее горловой стон, он почувствовал, что брюки стали вдруг тесны: того и гляди лопнут. Лиз, склонившись к нему, страстно отвечала на поцелуи. Прошли бесконечные мгновения, прежде чем он освоился с ее телом, а его язык заявил свои права на то, чтобы оставаться в глубинах ее рта. Он не мог дышать, не мог думать — мог только ласкать, трогать ее, целовать…

Когда Кристофер опять отстранился и отступил на шаг, чтобы прийти в себя, его как ножом полоснула мысль: проклятье! Он чуть не взял ее у книжного шкафа в библиотеке во время великосветского бала. Она же невинна, дебютантка! Что, черт возьми, она с ним сделала? Он не мог припомнить, когда в последний раз его переполняла такая неуправляемая, лишившая разума похоть.

Лиз тоже дышала с трудом. Задыхаясь и глядя на него удивленными глазами, она поднесла руку к лицу и, потрогав губы кончиками пальцев, тихо спросила:

— И что, это было так трудно?

Он видел, каких усилий ей стоило это произнести. Ее так же потрясли их поцелуи, как и его.

«Это было так трудно?» О господи! Если бы она знала… Стискивая зубы, Кристофер ждал, когда дыхание восстановится, а тело придет в норму, затем схватил ее за руки и потащил к двери.

— Первое: это не повторится больше никогда! И второе: мы идем танцевать.

Глава 10

Четыре дня прошло с этой их встречи, и все четыре дня Лиз не могла думать почти ни о чем, кроме тех поцелуев. Которые перевернули ее жизнь. О, она предполагала, что ей понравится, а если повезет, как она надеялась, то и тело ее затрепещет, но совершенно не ожидала, что это станет такой воспламеняющей схваткой.

Когда Сент-Клер вторгся языком к ней в рот, прижал ее к своему сильному телу, все мысли вылетели у нее из головы и превратились в дым. Она ни о чем не могла думать — только чувствовать: его вкус, его запах, его руки на своем теле. Вспоминая, как прижималась к его бедрам и чувствовала возбужденную мужскую плоть, как погружала пальцы в его шелковистые волосы, она опять хотела этого мужчину, хотела сильнее прежнего. А когда он зажал ее руки над головой, она превратилась в настоящую распутницу: гладила его, мурлыкала, стонала, прижималась к нему грудью. Прямо как в книгах.

Хуже всего было то, что она ни о чем не жалела, напротив: только о том и думала, чтобы это повторить, и не раз!

И без сомнения, все это получилось абсолютно неожиданно. К сожалению, Джессика была права: поцелуй в жизни куда лучше тех, что описаны в романах. Книжные описания не могли заменить ей реальных ощущений. Когда он мускулистым бедром раздвинул ей ноги, Лиз подумала, что испустит дух от жара, накопившегося у нее в самом тайном местечке, и болезненных ощущений внизу живота. А ведь ей нужно было всего лишь позабавиться, чтобы потом просто об этом вспоминать.

И вот теперь перед ней возникла новая проблема: ей хотелось не только повторения, но и продолжения. Джесс намекнула, что во всем этом таится много удовольствия, и Лиз теперь жаждала новых ощущений, но вряд ли Сент-Клер согласится подарить ей их. Он был страшно зол на нее, но и потрясен не меньше, когда тащил в тот вечер из библиотеки в бальный зал. Они танцевали дважды, так что леди Уитморленд была довольна. Что же касается самой Лиз, то она видела лишь его подбородок и старалась не расплавиться, вспоминая их обжигающие поцелуи. Кристофер ведь наверняка тоже думает об этом, разве нет? Или он настолько привык к поцелуям, что они ничего для него не значат? Может ли он быть настолько пресыщенным? От этой мысли ей почему-то стало грустно.

Вскоре после их второго вальса Сент-Клер уехал с бала, а Лиз послушно отправилась домой вместе с матерью. Несколько дней после бала были заполнены обычными делами: посещением модистки, встречами с подругами, ужинами, но мысли Лиз полностью занимали воспоминания о том, как губы Сент-Клера пленили ее губы, как его руки ласкали ее, как он прижимал ее тело к своему, и ее опять охватывала дрожь.

А сейчас Лиз сидела на диванчике в гостиной Джастина и нервно листала книгу, не в силах сосредоточиться на чтении, и с нетерпением ждала появления лорда Сент-Клера. Сегодня вторник, день визитов.

И словно в ответ на ее мысли, дворецкий постучал в двери гостиной. Лиз резко выпрямилась, сглотнула застрявший в горле ком и постаралась успокоить колотившееся молотом сердце. О боже! Когда это она стала такой пугливой?

— Маркиз Сент-Клер прибыл с визитом к леди Элизабет, — объявил дворецкий, получив разрешение войти.

Приложив ладонь к шее, Лиз опустила взгляд на колени.

Дождавшись, когда Сент-Клер войдет в комнату, она поднялась и присела перед ним в реверансе, глядя в пол, как того требовал этикет. О господи! Как нелепо она, наверное, выглядит!

Он же, в отличие от нее, был абсолютно спокоен и, как всегда, неотразим, словно между ними ничего не произошло. На лице его играла беззаботная улыбка. Лиз это обидело. Как он мог не думать об их поцелуях, если она не могла думать ни о чем другом?

Приподняв юбки, она опустилась на свое место на диване, и