Игры со льдом - Ринат Рифович Валиуллин

из себя, даже когда ты никому не нужен. Только что Макс был совсем рядом со льдом, он чувствовал запах и особую атмосферу с ее акустикой, где слышны разговоры со льдом, казалось, еще чуть-чуть, и он смог бы к нему прикоснуться, встать на конек. И вот он уже получает пас, проходит по краю, смотрит, где партнеры? Их нет, ни одного. Тогда он бьет. Шайба летит мимо ворот.

Режиссер: Макс летит дальше, к следующей базе, потом к третьей. Везде отказ. Отказы покажем в таком виде: Макс проходит по краю, уходит от силового приема и бьет, шайба, которая летит мимо ворот и ударяется в борт. Тренер отрицательно качает головой, потом другой, третий, четвертый. Удары сердца переходят в гудки. Макс огорчен, но не сломлен, он продолжает звонить.

Сцена 17

Он звонит брату Гриши, того самого друга из детства, которому он однажды набил морду за Вику. «Если что, ты не бойся, звони Стасу, он крутой, он все устроит, он даже меня звал в Питер, но, видимо, я не такой крутой, как он, мне и здесь неплохо». Стас давно уже живет в Питере. У того свой бизнес. Он предлагает Максу работу охранника в его ночном клубе. Макс соглашается. Ночь, музыка, барная стойка. Лед падает в бокал – крупным планом. В голове Макса снова игра. Вбрасывание. Он накатывает на ворота, применяет силовой прием против соперника и забивает гол. Вокруг крики зрителей, взгляд идет по трибунам, Вики нет.

Режиссер: Отличная отсылка к тому, что Вике не нравится эта работа.

Конечно, она была против такой работы. Она могла представить Макса кем угодно, только не охранником. Может, и Макс этого не хотел, но выбора нет, есть только телефон Стаса, по которому можно позвонить, есть даже лед в бокалах, теперь Стас его агент.

– Слушай, я тоже когда-то в хоккей играл. Здорово, конечно, но это же не насовсем? Денег особо не заработаешь, если ты не в вышке. Только травмы. А ты здесь играть собирался?

– Ну да.

– Показывался кому?

– Да, покатался.

– Ну и что они тебе сказали?

– Да ничего хорошего. Что сейчас все на сборах и без агента шансов немного.

– Даже смотреть не стали?

– Нет.

– Вот скоты. В хоккее здесь очень большая конкуренция. Я тоже в свое время прошел твой путь. Меня даже взяли в фарму, но что толку, полировал банку почти год. Это всего мучительнее, будто тонешь, хотя умеешь плавать. Лучше уж играть в низшем дивизионе, чем протирать штанами банку в вышке. Я чуть моложе тебя был, наверное, так хотел играть. У нас же в городе каждый второй через лед прошел. Так что наши кейсы почти одинаковые были, только дерешься ты получше.

– Да ладно.

– Не скромничай, я видел. Я знаю, как ты грамотно всех разводишь и своего никогда не упустишь. И подраться любишь.

– Не люблю, но приходилось.

– Я знаю, ты заводной. Смотрел фильм «Заводной апельсин»?

– Нет.

– Лучше не надо. Это я так, к слову, там тоже был один заводной очень. Я пару раз ходил на матчи «Нефтехимика», когда к родителям ездил. Как ты всех заводишь, просто загляденье!

– Никогда бы не подумал.

– Как там Гриша? Бездельник. Я его звал в Питер, даже учебу предлагал ему оплатить, хоть он мне и не родной, а сводный. Не захотел, от матери так и не смог оторваться.

– А что делать-то надо?

– Работа здесь не пыльная, правда, в основном ночная, будешь следить за порядком в клубе, чтобы девочек-танцовщиц не обижали, потому что всякого сброда хватает, хотя у нас есть и фейс-контроль. Все нюансы расскажу тебе по ходу дела. С зарплатой не обижу, через полгода тачку себе купишь, это я гарантирую. Тогда сможешь и агента себе найти, они все деньги любят и без денег пальцем не пошевелят, пусть даже ты семи пядей во лбу. Может, тебе через полгода и хоккей не нужен будет.

Как говорил один мой друг: зачем стучаться в эти стены, они бетонные. Я же тоже стучался. А потом стал умнее. Я пока в запасе сидел, понял, что есть еще и другая сторона жизни, и она может быть такой же фартовой. Короче, в один прекрасный момент надоело мне все время об лед биться, холодно. Мне предложили поучаствовать в одном проекте, дальше – больше. Все чистенько, никакого криминала, это строительный бизнес.

– Когда думаешь начать?

– Я подумаю.

– Завтра приезжай, даже думать нечего. Мне свои люди во как нужны.

– Завтра?

– Да, а чего тянуть? Тебе же деньги нужны.

– Нужны.

– Вот и приезжай. К девяти вечера, прямо в клуб. Со всеми познакомлю. Адрес я тебе скину.

Сцена 18

На улице бушевала весна. Погода стояла целовальная. Настроение было для чего угодно – для поцелуев, для любовных эсэмэсок, для праздного шатания – для чего угодно, только не для работы. Эта мысль про работу была назойлива. В клумбе копался озеленитель, оставляя за собой след из красивых цветов. Какая-то трудяга-пчела налетела на меня и стала кружиться над головой. Я отмахивался как мог, она не отставала. Пришлось остановиться и посмотреть ей прямо в глаза. «Да нашел я уже работу, скоро выхожу». Брюзжа себе под хоботок, пчела отстала. На самом деле работы не было, и это меня очень беспокоило, деньги кончались, надо было что-то предпринимать.

В парке не было ни души, кроме одиноких спортсменов, матерей с колясками и деревьев, те молчали, они умели молчать, в отличие от людей, даже когда собирались целой компанией в один небольшой лес, лес стройных ног. Лишь изредка ветер, выйдя на пробежку, давал им повод для сплетен. Он то ускорялся, обгоняя других участников здорового образа жизни, то вовсе замирал при виде одинокой приятной девушки, готовый сдувать с нее пылинки всю жизнь. Весна высунула язык и показала мне его, зеленый и нежный, я принял игру и поцеловал ее. Она сначала несмело прикоснулась только, потом все уверенней сливалась с моими губами, пока не впилась в меня и не начала прорастать одним сильным деревом. Я чувствовал березовые соки, забурлившие в моей крови и в ее животе, что это было? Любовь, снисходившая до влюбленности? Может быть. Какая же она ветреная. Весна оседлала и уже крутила педали, приведенные в действие цепью причин и следствий. Ход ее был легкий. Мы мчались вместе с ней, я держал руль. Когда я хотел было