Клятва на крови - Дарья Лобанова

Василиса присела рядом, провела пальцем по крошечной ладошке Дины. Девочка вздохнула и слегка сжала пальчики.

— Ради вас, — шепнула она, — я выстою. Ради вас — я больше никогда не отступлю.

Поздним вечером, когда дом погрузился в тишину, она открыла сумку и достала документы. Новый паспорт. Новая фамилия. Новое гражданство. Всё оформлено.

Но, всматриваясь в отражение окна, где мягкий свет фонаря вырисовывал её лицо, Василиса вдруг увидела всё ту же Алису. Может быть, чуть старше. Чуть тише. Чуть крепче в плечах и глаже в сердце.

Всё ту же. Но уже другую.

Глава 34. Улыбка Аннабель

На следующее утро Василиса шагала по каменным плитам университетского двора с тем самым спокойствием, которое сильнее любого крика. Как будто прошлой ночью не случилось ничего — хотя внутри она была натянута, как тетива. На лице — лёгкая улыбка, в походке — уверенность. Но воздух вокруг неё был другим. Густым. Осторожным. Натянутым, как струна.

Филипп и Жан не заявили о стычке — в их мире проигрывать девчонке было стыдно. Но теперь на неё смотрели исподтишка и со злостью. А те, кто раньше её не замечал, начали приглядываться.

Особенно один человек.

Когда Василиса поднялась по лестнице к аудиториям, её догнала лёгкая, стремительная девушка с рыжими волнистыми волосами и конопушками на носу.

— Эй, — девушка чуть запыхалась, но улыбнулась искренне. — Ты Василиса, да?

— Да, — настороженно кивнула она.

— Я Аннабель. Тоже юрфак. — Она протянула ладонь, не сбавляя шага, как будто давно решила, что они будут знакомы. — Видела вчера твоё выступление. Красиво.

Василиса чуть усмехнулась:

— Я не выступала. Я защищалась.

Аннабель хихикнула:

— Тем более красиво. Хочешь — покажу, где тут можно поесть так, чтобы не умереть до второго курса? В столовке еда - только голубей пугать.

Этот смех, лёгкий, будто звон льющейся воды, был как глоток свежего воздуха после долгой, мучительной жары. Василиса чуть склонила голову:

— Пошли.

Так у неё появилась новая знакомая. Первая за очень долгое время.

На лекциях Василиса всё больше чувствовала на себе взгляды. И не только из-за вчерашнего случая. Местная мафиозная молодёжь — отпрыски теневых банкиров, управляющих миллионами через тайные счета — почувствовала её как угрозу. Не как человека, а как символ того, что можно пробиться без их денег и связей. И это злило их куда сильнее, чем любой кулак.

Особенно один парень — Лео Мерсье. Семья Мерсье была не просто богатой — их банк, по слухам, "прикрывал" довольно грязные дела. Кредиты для анонимных компаний, финансирование серых схем — всё это шло через красивую витрину безупречной репутации.

Лео сидел на задних рядах, лениво перебирая ручку в пальцах, и смотрел на Василису с той холодной скукой, за которой пряталась опасность. Он ещё не сделал ни одного движения. Но в таких семьях молчание — как затишье перед выстрелом. Прежде чем ударить, они улыбаются.

Тем вечером Василиса вернулась домой поздно. Мама сидела в гостиной с Ниной — обе о чём-то шептались и смеялись. Дёма гонял мячик по ковру, а Дина лепетала в кроватке свои первые, ещё неосмысленные звуки.

Алиса присела рядом с Ниной:

— Как день?

— Прекрасно, — отозвалась Нина с теплотой. — Дёма сегодня сам надел ботиночки. Мы чуть не заплакали от умиления.

— Дина научилась хватать бабушкины волосы, — добавила мама, хитро улыбаясь. — Будь осторожнее.

И на мгновение, в этом уюте и свете лампы, жизнь казалась простой. Нормальной. Но где-то там, за стеклянными окнами, шевелилась тень, в которой снова собирались сгущаться грозы.

На следующий день после пары Аннабель сунула Василисе записку:

"Будь осторожна. Они не забыли."

Ни подписи, ни объяснений. Только аккуратный витиеватый почерк.

Василиса сложила бумажку в карман. Под кожей снова заполз холод. Она смотрела на Аннабель, как на загадку: весёлая, шумная, всегда окружённая друзьями — но с глазами человека, который слишком многое знает.

В университете началась тихая травля. Кто-то порвал её конспекты. Кто-то "случайно" пролил кофе на экзаменационную работу. Кто-то подложил в шкафчик записку:

"Здесь ты лишняя."

Аннабель, заметив это, только пожала плечами:

— Добро пожаловать в реальный мир. Здесь сражаются не за оценки — за влияние.

Они сидели в маленьком кафе за углом. Дёма сладко спал в коляске, Дина жевала погремушку. Аннабель смотрела на детей с лёгкой, почти болезненной нежностью.

— У тебя есть за кого бороться, Васька. А у многих здесь — только папины деньги и мамина гордость. Вот они и бесятся.

Василиса впервые за долгие месяцы позволила себе слабую улыбку — не как броню, а как признание: рядом с этой девчонкой с рыжими волосами она чувствовала себя чуть живее.

На юридическом потоке поползли слухи. О новой студентке без прошлого. О странной помощи, которую якобы ей кто-то оказывал. О деньгах, которых вроде нет, но с таким лоском жить без денег сложно.

Все слухи сводились к одному:

"Она чужая."

И именно этим она была опасна.

Вскоре Лео Мерсье сделал свой ход. Его люди испортили одну из курсовых работ Василисы, добавив в неё плагиат. Деканат начал проверку. Её вызвали на заседание комиссии.

— Это ловушка, — тихо сказала Аннабель в коридоре, когда Василиса стояла перед тяжёлой дверью, за которой решалась её судьба. — Они хотят, чтобы ты сорвалась. Чтобы показала зубы. Тогда у них будет оправдание выдавить тебя.

— Что делать? — спросила Василиса, ощущая, как в груди тяжелеет злость.

— Играть в их игру. Спокойно. Холодно. И помнить — у тебя впереди жизнь, а у них только грязные деньги.

Её пальцы дрожали — совсем чуть-чуть, почти незаметно. Но в глазах уже зажглось то, что однажды видели её враги: ледяной свет человека, которому нечего терять.

Василиса вошла в кабинет с прямой спиной и холодным взглядом. Она доказала свою невиновность. Пошагово, с железной логикой, как настоящая, хоть и начинающая юристка.

Когда она вышла, Аннабель ждала её у окна, болтая ногой в воздухе.

— Видела бы ты себя, — сказала она с широкой улыбкой. — Ты родилась не только чтобы выживать. Ты родилась, чтобы побеждать.

И в тот момент, впервые за долгое время, Василиса почувствовала: может быть, она действительно сможет построить новую