Клятва на крови - Дарья Лобанова

Ноги казались свинцовыми, но в груди — странное спокойствие. Ясность.

Оставаться здесь было нельзя. Каждый угол напоминал о том, кем она была. Слабой. Доверчивой.

Она обняла детей, прижимая к себе крепко, как будто пыталась запомнить каждое мгновение. Гладила волосы, шептала ласковые слова. Им нужно было чувствовать только её тепло. Страх — для неё.

За занавесками просачивался тусклый свет фонарей — город спал, не ведая, что она уходит навсегда. Чемоданы с вещами были собраны заранее. Это был её план. Её путь. Она не могла ждать. Марко мог прийти в себя в любую минуту.

Телефон дрогнул в руке.

Лёня.

Он всегда знал, что делать.

— Лёня, — сказала она спокойно, сдержанно. — Я уезжаю. С детьми. Сейчас.

— Не переживай, всё под контролем. Я беру это на себя. Успокойся. Через десять минут буду у тебя.

Она отключила связь, повернулась к детям. Надо было сделать уход как можно незаметнее для них.

На шум у ворот выбежала Нина. Служанка. Подруга. Почти семья.

— Вы уходите, сеньорита Россо? — растерянно спросила она.

Алиса кивнула. Нина была рядом с самого начала. Она всегда была с ними.

— Мы уходим, — сказала Алиса. — Если хочешь, можешь поехать с нами. Здесь для нас больше нет места. Я больше не Россо. Мы больше не Россо.

Нина удивилась, но быстро взяла себя в руки. В её глазах было понимание.

— Я пойду с вами, — твёрдо сказала она. — Я вам помогу.

Алиса кивнула, не теряя времени. Время было врагом. Марко мог появиться в любую секунду.

Детей отвели к машине. Чемоданы уже лежали в багажнике. Одежда, игрушки, документы — всё собрано. Нина села рядом. Без лишних слов.

На шоссе вспыхнул экран телефона. Сообщение от отца:

«Всё готово. Мы выезжаем прямо в аэропорт. Всё, что нужно — у вас. Увидимся через час».

Это был не просто план. Это был шанс.

Алиса посмотрела назад. Сердце сжалось. Но сомнений не было. Она не могла остаться. Не могла дать Марко второй шанс.

Теперь у неё была сила. Сила матери.

Они подъехали к аэропорту. Отец уже ждал с двумя людьми. Чемоданы тут же подхватили и повезли к служебному выходу.

Лёня молча передал Алисе документы.

— Всё будет хорошо, Алиса. Ты и дети в безопасности. Отправляйтесь. Пока не поздно, — сказал он. Его голос был твёрдым.

Алиса стояла на пороге нового начала. Рядом — Нина, за спиной — спящие дети. Впереди — Швейцария. Мама. Дом. Настоящий.

Прощай, Марко.

Прощай, этот мир.

Глава 30. Новый дом

Алиса шагала по шумному аэропорту, а в голове крутились мысли, как обрывки неудачного сна. Всё происходило слишком быстро. То, что ещё утром казалось невозможным, теперь стало прошлым.

Дёма, едва научившийся сидеть, ёрзал у Нины на руках, потирая глазки. Он не плакал — просто тихо глядел по сторонам уставшими, вопросительными глазами. Он чувствовал мамино напряжение, и от этого вёл себя тише обычного. Только пальчики время от времени судорожно сжимались в кулачки.

Дина, обычно спокойная, просыпалась и снова засыпала у Алисы на плече. Во сне она морщила носик, словно чувствовала перемены. Алиса целовала её в висок и шептала что-то успокаивающее — не столько для дочери, сколько для себя.

Полёт был мучительным. Не из-за турбулентности, не из-за давления — нет. Больше всего давила тишина. Тишина между вздохами, между словами Нины, между детскими шорохами. Эта тишина в голове — гулкая, холодная. Она не могла заснуть, не могла сосредоточиться. Только смотрела в иллюминатор, как в прорезь между мирами. Сицилия осталась там, под облаками. Где-то внизу. Она ушла. Сгорела. И вместе с ней — Алиса, которой больше не было.

Теперь она была другой. Обугленной. Но живой. Ради них — живой.

Боль возвращалась, словно фантомная. В груди, в руках, в теле — не физическая, а какая-то серая, выжженная. Она больше не кричала. Просто жила в ней. Как напоминание.

Нина держалась стойко. Укладывала детей, помогала пройти паспортный контроль, забирала чемодан, следила за маршрутами. Ни единой жалобы. Только усталость в глазах и лёгкий тремор рук, когда они наконец вышли наружу.

Алиса чувствовала себя как пустая оболочка. Всё, что удерживало её на ногах, — это дети. Их дыхание. Их вес в её объятиях. Их тепло. Она повторяла это, как заклинание: “Они рядом. Они живы. Значит, я тоже.”

Такси скользило по влажному асфальту. За окнами мерцали огни — чужие, холодные, новые. Всё было непривычным, но не страшным. Алиса смотрела на улицы, словно пытаясь запомнить их с первого взгляда. Возможно, здесь она научится дышать заново.

Адрес мама прислала одной строчкой. Без вопросов. Без пояснений. Она просто ждала.

Папа, когда Алиса написала ему, ответил: “Ты взрослая. Имеешь право выбрать, с кем тебе жить. Береги их.” Больше ничего. И этого было достаточно.

Когда такси подъехало к дому, сердце Алисы замерло. Дети спали. Нина дремала, склонив голову к стеклу. Алиса не шевелилась. Просто смотрела на дверь. Деревянная. С белыми рамами. И дом — не роскошный, не старинный. Просто... настоящий.

Она вышла первой. Дина всхлипнула, и Алиса инстинктивно прижала её крепче. В груди всё сжалось. Она не знала, как смотреть в глаза той, что ушла. Не знала, как объяснять. Да и нечего было объяснять. Она просто стояла, обняв детей, пока не распахнулась дверь.

Мама была в тёплом вязаном свитере и мягких домашних штанах. Волосы — чуть поседевшие, взгляд — знакомый. Строгий, но в этот раз не осуждающий. Скорее — напряжённо-ждущий.

— Привет, — сказала мама. Просто. Без драмы.

Алиса не ответила. Лишь шагнула вперёд. Медленно. Настороженно. Мама подошла. Не обняла — просто коснулась плеча.

— Пойдёмте в дом. Дети устали. И вы, наверное, голодны.

Алиса кивнула. Это был не тёплый приём, не всплеск эмоций. Но в нём было главное — принятие. Без слов. Без условий.

В доме пахло яблоками и хлебом. Уютно и безопасно. Алиса вдруг поняла, как сильно она соскучилась по простым вещам: тёплым носкам, детским пижамам, лампе с мягким светом.

Нина помогала укладывать детей, не спрашивая, где теперь её место. Она уже была частью их маленькой семьи.

Алиса осталась на кухне, с кружкой чая в руках. Мама молча сидела напротив.

— Ты не хочешь говорить, — сказала мама. — И это нормально. Просто останься. Сколько нужно.

Алиса не знала, почему дрогнул подбородок. Или