Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

прилипал к стенам и постельному белью. Простой перерыв — это все, что мне было нужно, время вдали от него и той комнаты, мгновение, чтобы погрузиться в свои собственные запутанные мысли.

Хотя Малахия требовал от меня наилучшего поведения, сегодня я не последовала его приказу. Ответы были тем, что я искала.

Меня приветствовал теплый интерьер гостиной — тихое место, где можно скоротать время. Я привыкла, что два бирюзовых глаза Малахии отслеживают каждое мое движение, заглядывают в каждую мою мысль, и сегодня я, наконец, освободилась от его вездесущего наблюдения.

Эта возможность не будет упущена впустую.

Укромный уголок с кроватью под окном в темной раме манил меня, как и вид снаружи. Две луны висели на темном небе, с больших вулканов капала расплавленная лава, и эта необычная гора между ними — та, что скрыта тенями, та, что в центре, не могла не казаться неестественной.

Мой взгляд задержался на ней, и я вдохнула. Хотя обычно я сосредотачиваюсь на зрелище, сегодня кое-что другое.

В центре моей груди, рядом с моей связью с Малахией, приютилось теплое пятнышко. Оно отдавалось эхом боли и отчаяния, затуманивая даже самые яркие моменты моих дней. Странные вспышки чистых, хаотичных эмоций проносились сквозь него, ворчание с пылом, которое нельзя было игнорировать.

Эти чувства не были моими собственными. Я не могла спросить об этом. Они также не принадлежали Малахии, судя по горю, омрачавшему даже самые счастливые моменты. Если эти ощущения исходили не от него или от меня, значит, они исходили от кого-то другого.

Мне нужно было знать, кто это был.

Моя грудь поднялась от глубокого вдоха, когда я закрыла глаза и погрузилась в себя, заглядывая в яму внутри себя. Внутри лежала магия и цепь из золота и бордового — наша связь. Я старательно избегала ее, опасаясь, что малейшее прикосновение к ней может вызвать Малахию.

Там ничего нельзя было найти, или, по крайней мере, так казалось. Однако я могла чувствовать это — эту связь, которая связывала меня с чем-то другим, вполне возможно, с кем-то еще. Я слепо двигалась в пространстве, расширяя свои чувства.

Мои пальцы наткнулись на что-то твердое, и я ахнула, уловив короткую вспышку золота и серебра.

Нить.

Я крепко ухватилась за нить и потянула ее прочь из скрывавшей ее тени. Толстые, перекрещивающиеся серебряные и золотые нити переплетались друг с другом, золото было намного ярче и прочнее тонкого серебра. Только на ощупь я без сомнения поняла, что золотые нити были моими, но серебро внутри казалось тонким волокном.

Мир уходил у меня из-под ног.

Я пронеслась по спирали сквозь тьму, мой разум пронесся по серебряному следу, когда я схватилась за нить для ориентира, странный вихрь света уносил меня прочь.

Внезапно я почувствовала себя оторванной от собственного тела.

Я взглянула чужими глазами, мельком увидела мир, который мне не принадлежал. Солнечный свет проникал в комнату через окно, его яркие лучи освещали мраморный пол под ним. В моем мире солнца не существовало, но я слышала рассказы о нем.

Мое зрение переместилось, и я увидела пару рук, загорелых, покрытых татуировками и окровавленных, с побелевшими костяшками пальцев, сжимающих подлокотник трона.

Боль пронзила мою грудь, отдаваясь эхом в моей плоти и крови за тридевять земель.

Я крепко потянула за нить перед собой, боясь сорваться.

Раздался звук удара, и я увидела окровавленную руку.

— Далия, — вибрировал низкий голос. — Это ты?

Это имя, Далия, потрясло меня, как и этот голос, глубокий, древесный, слишком знакомый.

Шок прошел по моему телу, и моя хватка ослабла. Прежде чем я успела осознать звук этого голоса и произнесенное имя, меня оторвали от него.

Я врезалась обратно в свое тело, но не без того, что внутри загремела цепь.

Мои глаза распахнулись. Я коснулась уз Малахии.

Нет, нет, нет. О нет. Я потянула себя за кончики волос, моя грудь сжалась в панике.

Малахия мог появиться в любой момент, преисполненный осознания того, что я нарушила его правила.

Я бросила свой насест на подоконнике и замерла как вкопанная при виде стоящей передо мной женщины. Она наклонила голову, от этого движения каскад белокурых волос упал на плечо. Нежные, любопытные глаза оценивающе посмотрели на меня.

Мой взгляд переместился на теневое существо, примостившееся за ее плечо, и мои глаза сузились. Малахия заявил, что этим вредителям и негодяям запрещено появляться в замке. Хотя существа состояли из теней, они не были тенью; на самом деле, они были чем-то более старым.

— Он не узнает, чем ты занималась, по крайней мере, пока я здесь. Я нашла лучший способ взаимодействовать со зрением — такой, который не оставляет следов.

Я совершенно не понимала, о чем говорила ведьма. Я видела ее раньше, расхаживающую по замку рядом с тенью, но Малахия запретил нам разговаривать. Как только красноглазое существо взгромоздилось ему на плечо, он заявил, что оно опасно.

Тем не менее, я чувствовала настоятельную необходимость предупредить её.

— Я коснулась связи. Он скоро будет здесь. Он захочет знать почему.

Ее темные глаза вспыхнули.

— Ты все еще не помнишь? Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз, — она замолчала, раздраженно качая головой. — Я должна была знать, что он очаровывал тебя каждый день. Не стоит беспокоиться. Малахия не узнает, что я здесь.

Рывок за цепь, связывающей нас вместе, предупреждал о его скором прибытии. И все же ее слова зацепились за задворки моего сознания.

— Очаровывал? — спросила я. — Что именно ты видела?

— Визит, когда ты только что посетила свою пару. Малахия заставил тебя забыть… все. Как мало ты помнишь?

Слова вырвались у меня. Пару? Очаровывал?

Были моменты, небольшие отрезки времени, которые действительно, казалось, исчезали в течение дня.

Когда я подняла глаза, она уже ушла.

Может быть, мне это показалось.

Однако…

Я не могла оспорить ощущение, что меня преследуют чужие эмоции, и это имя,

— Далия… — я попробовала его на кончике языка. Оно звучало так знакомо.

Тени закружились в углу комнаты, накладываясь одна на другую, и внезапная вспышка гнева вспыхнула внутри.

Малахия выступил из тени, раздражение извивалось по его телу в виде темных усиков.

— Я в гуще сражения, — почти прорычал он, направляясь ко мне, — и ты не можешь просто сидеть спокойно и вести себя прилично. Почему? Почему ты задела связь? Почему ты совала нос не в свое дело?

Мои кулаки сжались по бокам, когда я встретилась с ним взглядом.

— Чего я не помню, Малахия? Что ты заставил меня забыть? Кто