Обреченные судьбы - Вероника Дуглас

Мы пролетели прямо над тем, что было воздвигнуто посреди небольшого озера.

— Там, внизу, мы впервые встретились, — сказал Кейден печальным голосом.

Воспоминание пронзило меня насквозь. Я атаковала его одним из лунных камней, которые Богиня Луны дала нам, чтобы перезарядить пилоны. Я понятия не имела, что делаю, когда бросала его, но каким-то образом я поймала его в ловушку в сфере света.

Затем он использовал свою магию, чтобы заставить мою лучшую подругу убить меня.

У меня на глаза навернулись слезы. Я списала это на пронизывающий ветер, а не на источник печали, которая, как мне вдруг показалось, начала душить меня.

— Мы прошли долгий путь с того дня.

Казалось, прошли годы, но прошло всего четыре коротких месяца с момента нападения и три с тех пор, как он похитил меня. Так много изменилось.

Феникс коротко оглянулся, но в этой вспышке я увидела те же эмоции в его глазах.

— Я делал с тобой ужасные вещи. Я заключал тебя в тюрьму, допрашивал и использовал. Но ничто не преследует меня больше, чем то, что я сделал там, внизу. Я не думаю, что когда-нибудь смогу перестать так сильно сожалеть об этом.

Я отвела взгляд от пилона и маленького озера.

— Я простила тебя, Кейд. Я простила тебя давным-давно.

— Я не заслуживаю твоего прощения и не хочу его.

В его голосе было столько горечи, столько ненависти к самому себе, что мне показалось, будто эти слова пронзили мне сердце.

— Мне все равно. Я все равно простила тебя, — я уткнулась лицом в мягкие перья его спины. — Если бы ты не убил меня, у меня никогда не было бы силы остановить то, что здесь происходит. Я бы никогда не узнала о своем прошлом. У меня не было бы ни тебя, ни моей магии. Это была небольшая цена, которую пришлось заплатить.

— То, что из этого вышло, не меняет того, что я сделал.

— Тогда мы были врагами. Мы были на войне. Теперь мы другие люди, — я вытерла влажную щеку о плечо. — Давай больше не будем ими.

— Клянусь, я никогда больше не причиню вреда тебе или тому, кого ты любишь, маленький волчонок. Ты для меня дороже неба и земли.

— Почему?

Когда он не ответил, я спросила.

— Это потому, что я ключ от твоей тюрьмы? Так вот почему ты меня так защищаешь?

Феникс подо мной покачнулся, как будто внезапно попал под нисходящий поток воздуха.

— Нет! — прорычал он у меня в голове. — Ты не ключ, потому что мое освобождение убьет тебя, а ты дороже моей свободы. Или моей магии. Или моей чести. Ты для меня дороже всего этого.

— Тогда почему? — спросила я, потрясенная яростью его отрицания.

Некоторое время мы летели молча, но, наконец, он заговорил.

— Потому что ты драгоценна. Потому что ты — все, чем я не могу быть. Ты нужна этому месту, и мне тоже.

Глубоко в душе я знала, что он сказал правду. Что я ему действительно небезразлична.

И все же было еще кое-что, что он скрывал. То, как он говорил в моем сознании, было не совсем словами, но значениями, образами и мыслями. И в этом коллаже смыслов была тень — чего-то, чего он не говорил.

По какой-то причине я боялась спросить. Может быть, потому, что чувствовала: что бы это ни было, это заставило его испугаться. Что могло сотворить такое с богом?

Мы долго не разговаривали, и я довольствовалась тем, что наблюдала за меняющимся пейзажем внизу. Ветер пробирал меня до костей, но тепло солнца на моей спине и Кейден подо мной предотвращали худшее.

Спустя, как показалось, несколько часов, из золотисто-коричневых лугов, раскинувшихся перед нами, выросла неровная гряда заснеженных вершин.

— Это горы Туманной Долины? — спросила я.

— Давай посмотрим поближе.

Кейден взмахнул крыльями и устремился вниз, оставляя огненных драконов позади.

Мой желудок сжался, когда мы стремительно падали. Я закричала от восторга, когда золотые равнины понеслись к нам, позволяя возбуждению прояснить мои мысли. Кейден затормозил как раз перед тем, как мы врезались, и мы бесшумно заскользили над сухой травой.

Я рассмеялась, наслаждаясь этим кратким моментом радости — тяжесть, нависшая надо мной, была полностью преодолена.

— Это похоже с… американскими горками? Вы их так называете, да?

— Лучше. Американские горки не сравнятся с тобой.

Я почти чувствовала, как он прихорашивается.

— Мне следовало бы на это надеяться. В конце концов, я бог.

Кейден начал махать крыльями все быстрее и быстрее. Высота, на которой мы двигались, скрывала нашу прежнюю скорость, но теперь, когда мы были всего в двадцати футах над уровнем моря, земля проносилась мимо так быстро, что меня начало подташнивать. Мы промчались над стадом овец, разметав их по равнине белой, блеющей волной. Пастух храбро стоял на своем, когда они проносились мимо, подняв руку, чтобы заслониться от солнца. Я оглянулась, чтобы крикнуть извинения, но он не двинулся с места.

Он был каменным.

Теперь я видела их, разбросанных тут и там по склонам холмов. Раскинутые серые останки овец, людей и волков. Все из камня.

— Это сделали василиски? — спросила я, когда мы летели вверх по склону холмов.

— До того, как Луна создала барьер, василисков держали в узде, и они не отходили так далеко от вершин. Но теперь их численность вышла из-под контроля, и они представляют постоянную угрозу для пастухов и оборотней, которые обитают на этих землях.

— Неужели здесь нет других равных им хищников?

— Больше нет. Великие горные грифоны исчезли давным-давно, за ними охотились фейри ради славы и трофеев. Теперь василиски разгуливают на свободе. В дикой природе всегда есть баланс, — торжественно сказал Кейден. — Так устроен мир.

Я попыталась проигнорировать предупреждение Аурена, которое прокручивалось у меня в голове: тысячелетия верований сформировали то, кто он есть и к чему стремится. Мой брат уничтожил бы цивилизацию и вернул бы землю в дикое состояние.

Аурен может катиться к черту.

Когда мы покинули предгорья, огненные драконы догнали нас, испустив в знак подтверждения вспышку пламени.

Ветер налетел на нас, когда мы резко поднялись в восходящем потоке. Пелена тумана была суровой и величественной. Мы парили над крутыми и разнообразными склонами. Некоторые из них представляли собой грубые, зазубренные скалы, в то время как другие представляли собой груды рыхлого, раскрошившегося камня. Толстый слой снега покрывал верхние вершины, но ниже были сугробы и открытые участки травы