Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль

– Да потому что вы мне не нравитесь! – выдает девчонка в сердцах. – Вы и ваш Кириешка меня бесите! И папе моему вы тоже не нравитесь. Вы его раздражаете. Так что не знаю, что вы там себе напридумывали, но заканчивайте строить из себя добренькую. Вы нам неинтересны. Ясно?!

– Таисия. – Слышу я знакомый низкий рык за спиной и шаги: быстрые, уверенные, мужские, приближающиеся к нам шаги Назара.

– Я и не строила из себя добренькую, – говорю я, стараясь не повышать голос на ребенка. – И я далеко не добренькая. А к тебе я подошла просто потому, что решила, что, возможно, тебе одной скучно и ты хочешь с кем-то поговорить.

– Если я захочу с кем-то поговорить, то это точно будете не вы! Я лучше включу Алису на телефоне, она поумнее будет.

– Тася, прекрати. Немедленно извинись перед Евгенией, ты ведешь себя ужасно, – обдает жаром мой затылок ощущение возникшего позади меня Белова, остановившегося так близко, что в моменте кажется, будто я чувствую, как вздымается его грудная клетка, касаясь моей спины, при каждом вздохе. Хотя, конечно, это не так. Это просто я сегодня вся – оголенный провод.

– Не буду извиняться! – упрямится девчонка, глядя мне в прямо глаза.

– Не понимаю, что я такого тебе сделала, что ты так на меня злишься, Тася?

– Вы такая же надоедливая, как ваш сын!

– Я первый раз к тебе подошла.

– И сразу достали!

– Таисия. – Новый осаждающий рык Назара.

Девчонка переводит взгляд на отца, насупившись обиженно. Ее зеленые глаза мечут молнии. Я только сейчас понимаю, насколько девочка внешне – куколка. Она была бы очаровательна, не будь так колюча.

– Извинись немедленно, юная леди, – проскальзывают стальные нотки в тоне спасателя. – Так со старшими не разговаривают.

– Не надо, – говорю я Назару, примирительно касаясь пальцами его локтя.

– Но если мне не нравится, пап…

– Мне тоже много что не нравится. Включая твое поведение в новой школе. Но я же тебе из-за этого не грублю.

– Да ну вас! – фыркает Тася вместо извинений. – Не буду! – вскрикивает и, бросая планшет и халат, чуть ли не бегом припускает в сторону раздевалок.

– Тася, куда? А ну, вернись!

– Ну зачем? – расстроившись, спрашиваю я. – Я бы и без извинений обошлась! Не надо было вам вмешиваться. Только все испортили!

– Что я испортит? Поток гадостей? – мажет по мне взглядом свысока этот голый верзила с кубиками. – И я, пожалуй, как-нибудь сам разберусь, что мне надо делать в отношениях с дочерью, а что нет. Идет?

– А потом удивляемся, почему у вас ребенок такой спесивый! – цокаю я, сдвигая стену мускул со своего пути ударом плеча, припуская за девчонкой следом. – Тася, подожди, пожалуйста! – кричу ей вдогонку, не отпуская взгляд с яркого, красного купальника.

– Женя! – этот рык мужчины ударяет уже мне между лопаток.

Игнорирую.

Малышка ускоряет шаг.

Я за ней, проскальзывая тапками по мокрому полу, перехожу на бег.

– Тася. Постой! Давай поговорим, – прошу, не сбавляя скорости. – Я не хотела ничего плохого. Правда!

– Да что вы ко мне пристали-то, а?! – ворчит девчонка и, резко крутанувшись, разворачивается ко мне лицом, воинственно нахмурив брови.

Я, набрав разгон в тапках, не сразу соображаю, что она собирается сделать. А когда понимаю – становится поздно. Мои ноги скользят, их не остановить. Тася выставляет перед собой руки и со всей силы меня толкает. Я вскрикиваю и теряю равновесие.

Лечу прямо в бассейн. Теряя тапки, путаясь в халате. Не успеваю даже толком понять, что произошло, как вода обступает меня со всех сторон, стирая из ушей все звуки. Дрыгаю руками и ногами в надежде, что вот-вот коснусь дна, ведь чаши в аквапарке не могут быть такими глубокими. Это небезопасно! Но через мгновение понимаю, что у меня над головой толща воды, а опоры под собой я не чувствую до сих пор…

Вот тут то меня и накрывает паника.

Это будет самая глупая из всех возможных вариантов, смерть, Ежова!

Глава 14

Назар

– Мам! – слышу крик Кирилла.

– Тася, ты какого черта творишь? – строжусь на свою дочь, совсем попутавшую берега.

Подлетаю ровно в тот момент, когда Таисия в прямом смысле слова сваливает Женю в бассейн.

– Мама?! – летит к нам сын Ежовой, выпрыгивая из тапок. – Она плавать не умеет! – смотрит на меня огромными испуганными зенками. – Помогите ей!

Как не умеет плавать?

Тогда какого хера она поперлась туда, где сплошные бассейны вокруг?

Твою мать, Жень Санна! Когда надо – смелая, когда не надо – язык в жопу засунула и промолчала! Коза.

Я скидываю сланцы и с разбегу заныриваю в бассейн. Здесь он несильно глубокий. Два метра – предельная глубина. Но для человека, не умеющего плавать, они могут стать фатальными. Особенно в состоянии паники. А Женя паникует. Я вижу, как она без разбора машет конечностями в попытках вынырнуть. Техника плавания отсутствует напрочь. Дурацкий халат обвивает ее ноги, как питон. Полы мешают и путаются.

Я подплываю к Ежовой и подныриваю ей под руку. Отталкиваясь ногами от дна, поднимаю нас на поверхность. Женя по инерции все еще брыкается. Мне приходится крепче прижать ее к себе, чтобы не уронить. Оказавшись на поверхности, отплевывает воду и жадно хватает ртом воздух.

Я усаживаю ее на бортик и обхватываю лицо руками, приказывая:

– Спокойно!

Ежова цепляется пальцами в мои запястья, впиваясь ногтями в кожу. В глазах ужас. Губы синие. Лицо бледное. Хватанула она адреналинчика – убойную дозу.

– Дыши, – говорю уже спокойней. И демонстрирую, как это следует делать: глубокий вдох и медленный выдох.

Женя послушно повторяет за мной. Ее взгляд становится осознанным. Кажется, только сейчас она начинает понимать, что опасность миновала, что у нее под задницей твердый кафель, а в легких воздух. Чуть ослабляет свою хватку и кивает, поджимая губы, что дрожат. В этот момент выглядит настолько трогательно и беззащитно – без своей извечной сучьей маски, что хочется внатуральную ее к себе прижать. И, как там говорится? Приголубить, мать его! Успокоить, ласково поглаживая по мокрым длинным волосами, в беспорядке разметавшимся по спине и плечам, и нашептать какой-нибудь сопливой ерунды.

Наверное, я так и сделал бы.

Уж сильно велико было искушение.

Если бы к нам не подскочил перепуганный Женькин сын, перетягивая все внимание на себя.

– Мам! Ма, ты как? – хватает парень мать за плечи. – Ты в порядке? Ма, скажи