Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба! - Виктория Борисовна Волкова

Ты же со мной улетала, девочка! И что теперь? Опять будешь в недотрогу играть? И если да, то зачем это все?

«Доброе утро, Леночка! Как ты? Я помолодел лет на двадцать. Еду на службу. Вечером встретимся», – отправляю сообщение.

Умываюсь, натягиваю свитер и джинсы и как дурак смотрю на свою радостную морду в зеркало. А почему нет? Я – счастливый человек. Лену умудрился вернуть. Еще вчера утром даже не рассчитывал.

Наскоро одеваюсь, выхожу на улицу и щурюсь на ярком утреннем солнышке. Потягиваюсь лениво, сажусь в тачку, благо припарковал ее недалеко от Ленкиной берлоги. И взмахнув корочками, выезжаю с территории клиники на проспект.

– Папа, ты где? – звонит мне Мишка. – К завтраку хоть приедешь? Или тебя опять услали надолго?

– Сейчас буду, – отзываюсь весело и ворчу шутливо. – Куда меня можно услать, сыночек?

– Ну, я не знаю, пап, – ухает маленьким филином сын. – А ты скоро будешь?

– Сейчас к завтраку куриный рулет куплю, – торможу у небольшого частного магазинчика.

– А у нас бабушка Света! – вздыхает мелкий. – Она блинчики напекла. Мы тебя ждем. И в школу надо…

– Ну и хорошо, – бью по газам. И всю дорогу до дома размышляю, какой попутный ветер принес в город мою маму. Она же мегаполисы терпеть не может. Душно ей тут и страшно. А вот поди, сама приехала. Да еще рано утром. Странно это.

Глава 23

После приема я уезжаю домой. Нет сил сидеть в клинике и держать спину. Нет сил не думать, не вспоминать и не пытаться понять, что происходит с нами.

Все мысли сейчас об Олеге. Почему именно теперь пришел? Зачем? Узнал что-то? Затеял разговор про тесты ДНК и ЭКО. Не надо было поддерживать. Слишком близко оказался Плехов. Еще немного, и прижмет к стенке. Как тогда в глаза смотреть? Объяснять что-то?

Дома сразу прохожу в ванную. Включаю воду, наполняя большую двухместную ванну.

«Мрамор. Все дела», – смеялся Альберт, заказывая ее. Но сам так и не успел в ней полежать. Успокоился навеки.

Смаргиваю непрошенные слезы. Раздеваюсь остервенело. Выкинуть бы все, чтобы не напоминало о Плехове. Заталкиваю все вместе в корзину. Улегшись в ванне, закрываю глаза. Прийти в себя надо. Поразмыслить и решить, как действовать. Одно знаю точно – с Олегом у нас нет будущего. Да и прошлого уже нет.

Первая влюбленность до сих пор щекочет нервы. Как алкоголь, сначала раскрашивает мир в яркие цвета, вот только потом от похмелья головняк.

«Надо расставаться, пока не закрутило безумие! Мы не можем быть вместе. Этот роман ни к чему не приведет. Плехов никогда не оставит Оксану. Ни сейчас, пока она в больнице, ни потом. Не ушел же он от нее после свадьбы. Да и Сашка от него», – положив голову на бортик, скулю покинутой собачонкой. Последний довод рушит все заверения Олега, все его клятвы. Он спал с Оксаной, пока был в Тюмени. А теперь врет мне. Зачем?

Может, и вправду надо обезопасить себя. Выйти замуж за Касаткина. Отрезать Плехова и забыть. Навсегда выкинуть из головы.

«Ладно. Потом решу», – утираю слезу мокрой рукой и снова реву. В полной тишине старой Валдаевской усадьбы постепенно расслабляюсь. Переключаю мысли на детей. Надо с ними поехать куда-нибудь отдохнуть. Когда там каникулы? И с Сэмом надо наладить отношения. Все-таки родственник. А Олег… Придется забыть, пока не изорвал все сердце в клочья.

Это девчонкой я позволила себя унизить, растоптать собственное достоинство. И потом долго приходила в себя. Благо Альберт был рядом. Просто заполнил мою жалкую реальность собой и создал и положил к моим ногам новый мир. Спокойный и безопасный.

Накинув халат на голое тело, плетусь на кухню. На автомате ставлю чайник. Прохожу через гостиную, украшенную витражами, и поднимаюсь наверх, в библиотеку.

Здесь тоже почти без изменений. Те же стеллажи с книгами, та же мягкая мебель, оббивку которой я перетянула этим летом. Столешница, встроенная в подоконник, и прекрасный вид на реку. Вот только сейчас мне не до пейзажей.

Сажусь в кресло напротив камина. Смотрю на портрет мужа, стоящий на полке. И как всегда, мысленно выплескиваю все свои беды.

– Что мне делать? – шепчу, всхлипывая. – Ты оставил меня. И я стараюсь. Но как жить дальше?

Валдаев, красивый, слегка небритый и деловой, смотрит на меня насмешливо. Будто что-то знает, какой-то секрет, но рассказать не хочет. Не отпускает меня. Всегда оберегает. Даже после смерти.

«Переспала, и молодец. Закрыла гештальт, Аленка, – словно наяву слышу насмешливый голос мужа. – Это все фигня. Меня больше чувак с битой интересует. Звони брату. Проси помощи. Сейчас», – приказывает мне Альберт.

И я, как последняя дура, подхватываюсь с места. Стискиваю холодные пальцы, а лицо так и пышет жаром.

Точно! Как же я забыла? Плехов все мозги запорошил.

Чуть ли не бегом спускаюсь по лестнице. И только на кухне, глядя на булькающий чайник, перевожу дух.

Надо собраться с силами и позвонить Сэму. А для этого нужно понять, о чем именно надо попросить. Подобрать аргументы.

«Не связывайся. Обратись к Олегу!» – ноет дурное сердце.

Но я не могу! Не хочу!

Сжимаю кулаки и снова всхлипываю.

Варю кофе в старой бронзовой турке. Вспоминаю, как мы с Альбертом шлялись по рынку в Стамбуле и купили ее в какой-то лавке.

«Будете пить кофе и любить друг друга всю жизнь», – напутствовал нас старый торговец. Так и получилось. Только наша совместная жизнь оказалась совсем недолгой.

Кофе вскипает, поднимаясь к краям турки черной пеной. Слежу за ней, и когда вокруг центра остается лишь маленький островок, не тронутый пеной с пятирублевую монету, резко убираю турку с огня. Наливаю черную, словно лава, жидкость в маленькую белую кружку. И подойдя к окну, отпиваю немного. Обжигаю язык и снова пью, согревая нутро и душу.

«Надо забыть о Плехове. Выстроить новые мосты и не позволять их разрушить», – решаю, допивая кофе.

А вот с Сэмом надо говорить лично. Не по телефону. Мне лицо его нужно видеть. Задать вопрос и понаблюдать за реакцией. На словах мы все быстрые и честные, а вот как до дела дойдет… Мне гарантии нужны. Стопроцентные. И только Сэм мне их может дать.

«Назначь мне встречу, пожалуйста»,