Последняя. Испытание любовью - Ольга Вадимовна Гусейнова

В руках Орхарана будто из воздуха соткался всем знакомый жезл с кристальным навершием. Резкий взмах – и над толпой замерших невест рассыпались блестки, и вскоре каждая рывком подняла ладонь, проверяя свой номер.

– Я одиннадцатая, – шепнула Ильдира.

– Семнадцатая, – передернула плечами Рисаш.

– Тридцать пятая, – показала я ладонь.

– А я двадцатая, – наигранно весело уведомила нас подошедшая Кара, судя по ее осунувшемуся, серому лицу тоже боится.

– У меня шестьдесят четвертый номер, – послышался неуверенный голос волчицы Марис.

Бросив на обеих раздраженный взгляд, мы с подругами нервно вздохнули. Ожидание своей очереди станет дополнительным испытанием.

Первыми площадку покинули девять изначальных. Разноцветная «стая» драконов устремилась к четырем скалам-пальцам. Закружила, наверное, примериваясь. Затем каждое крылатое чудовище выбрало себе уступ и будто нависло над пропастью.

Вскоре на черную вершину в сопровождении четверки гвардейцев отправилась первая участница поиска – светлая эльфийка Уна, медноволосый Огонек. В волнении она терзала изумрудную ткань своих широких шаровар, то сжимая в кулаках, то разжимая.

Презрев предоставленные нам для отдыха под навесом походные раскладные стулья, невесты потянулись к краю площадки, чтобы лучше видеть происходящее на соседних скалах. К сожалению или наоборот, пропасть, в которую нам придется шагать, частично скрыта основанием ближайшей скалы. Если кто-то разобьется, не увидим. Да и вряд ли это будет приятным и мотивирующим на повторение зрелищем.

Несколько десятков пар женских глаз напряженно и тревожно наблюдали за тоненькой, одинокой девичей фигуркой у края поразительно символично окрашенной природой скалы в черный, траурный цвет. Неподалеку от Уны замерли стражи, они не будут вмешиваться в процесс принятия девушками решений. А Уна все стояла у края, не решаясь сделать последний, возможно, смертельный шаг к непонятному доверию.

– Ах, – испуганно-восхищенно одновременно выдохнули мы, когда светлая эльфа шагнула в пропасть.

Эхо понесло ее вопль ужаса по горам. С одной из четырех скал сорвался темно-синий дракон, устремившись наперерез падающей девушке. К сожалению, дальнейшее мы не увидели.

– Он ее спас?.. – едва не плакала другая эльфа, темная, с Мерлоса.

– Самое неприятное, что, похоже, не все из нас узнают правду, – мрачно ответила Рисаш.

Надо думать, если кто-то не пройдет проверку на доверие, отправится домой. Потому что думать, что будет, если не поймают…

Орхаран, таинственно улыбаясь, глядя на нас, назвал имя второй «прыгуньи», даки Кайкусь. Вежливо взял ее за руку и…

– Они появятся? – испуганно просипела Кайкусь, заглядывая себе за спину и тщетно пытаясь выпустить крылья.

– Обязательно, даки. Сразу после испытания, – спокойно, даже мягко пообещал Орхаран.

Я, честно, не ожидала, от бойкой, хитрой и беспринципной Кайкусь всего, что она вытворяла на черной скале. Отпрянув от края бездны, феникс вертелась огненным волчком, царапая себе спину и плечи, наверняка пыталась выпустить крылья, вопила, затем вовсе рванула прочь. Врезалась в заступивших ей дорогу стражей, дралась с ними, будто обезумила от ужаса. Ей что-то говорили, видимо, пытались успокоить, но она отчаянно мотала головой, потом еще и кусаться начала.

– Не смогла… – тихо констатировала очевидное Рисаш.

– Не выдержала… – добавила с сочувствием Ильдира.

Черная скала опустела, четверо стражей исчезли в портале вместе с Кайкусь.

Проверка проходила мучительно долго. Не каждая решалась прыгнуть, но, увы, помогать кому-то волшебным толчком в спину никто не пытался.

Натянуто нам улыбнувшись, Ильдира отправилась покорять бездну доверия. Орхаран зафиксировал ей крылья. Искренне улыбнулся, пожелав удачи и кивнул ее сопровождающим. Дальше ирлинга всех удивила. Она подошла к краю скалы, показалось, кого-то поискала глазами – и шагнула в пропасть.

Я задохнулась от страха, а следом чуть не захлебнулась от облегчения, когда алый дракон Ашкерана, немедля оттолкнувшись от уступа, устремился к безмолвно падающей белой фигурке.

– Пожалуй, у Ильдиры появился шанс обрести любовь в этом поиске, – шепнула Рисаш, склонившись к моему уху.

– Очень надеюсь, – тихо согласилась я.

Переживать за Рисаш пришлось дольше и напряженнее. На черной вершине нага сначала металась по периметру, никак не решаясь прыгнуть. Ей было страшно даже подойти к краю. Похоже, Орхаран не просто так упомянул про Хаос в своей речи. Уж больно напуганной выглядела деятельная и уверенная в себе шакарка. В какой-то момент, сжав кулаки и задрав голову, она отчаянно заорала, то ли гневаясь на богов за испытания, то ли на себя за страхи. Затем припала к земле и в следующий миг с помощью хвоста толкнула себя вверх и вперед, лишив возможности передумать. Перелетев несколько метров, она ухнула в бездну.

Секунда, вторая – и вот уже чернильно-черный дракон Шейрана бережно перехватывает ее в полете лапами и уносит прочь. Мы радостно переглянулись с Карой, сидевшей по соседству.

– Ну что, Эйкана, пожелаешь мне удачи? – как бы сомневаясь, спросила львица, проследив за девятнадцатой девушкой.

– Удачи, Кара! – усмехнулась я.

Что мне стоит доброе слово, если ей так хочется. В этом поиске, что бы не думали сами изначальные, тем более, невесты, выбирают Боги! И кто я такая, чтобы спорить с ними.

Кара решилась прыгнуть почти так же быстро, как Ильдира, хотя решение далось ей нелегко. Я удивилась, заметив, что пока львица летела вниз, дракон Ашкерана повел себя странно: нервно забил крыльями, явно не желая срываться с места, однако его будто кто-то заставил, и в какой-то момент алый дракон рванул за падающей девушкой.

Меня это действо заинтриговало, заставило по-другому оценить предыдущие испытания и внимательно наблюдать за следующими. Нередко случалось, что ни один из девяти изначальных даже не шелохнулся, чтобы спасти некоторых девушек. Иногда драконы срывались ловить словно по велению души или по иной причине, мне неведомой. Я было решила, что каждый изначальный бросался спасать девушку, тронувшую его сердце, но поняла, что ошиблась – иногда изначальные срывались не к одной, а к двум и более. Один раз невесту ринулись спасать сразу двое драконов.

Казалось, падениям и воплям ужаса не будет конца, я погружалась в состояние тоскливой безысходности, усталой тупой покорности. И когда настала моя очередь, я с радостным облегчением рванула к Орхарану блокировать крылья и драконицу.

– Удачи, Уголек, – улыбнулся он, передав меня четверке стражей.

Ну что сказать, у самого края зловеще черной вершины моя решимость испарилась без следа. Драконы не сказали, что на дне пропасти активирована печать Хаоса, ее эманации будто царапали мне внутренности острыми ледяными осколками, стискивали сердце и трепетавшую от ужаса душу. Отчетливо вспомнилось, как я умирала в другой подобной печати, замерзая, теряя магию, зверя и жизнь.

Замерев на краю, я с содроганием глянула вниз: