Последняя. Испытание любовью - Ольга Вадимовна Гусейнова

Самым «ленивым и бессердечным» изначальным был признан вир Сейлишран: соизволил оторвать драконий хвост от скалы лишь разок, ради меня. По общему мнению, потому что я теперь драконица, еще и дважды спасенная его триадой. В общем, сделал милость из глубокого чувства ответственности перед сородичами. Я не возражала, только слушала и старательно глушила рвавшееся из сердца счастье, потому что дико боялась ошибиться в предположениях. Обжечься о равнодушный свет.

Дальше досталось триаде моих спасителей. По мнению большинства невест, триада отличилась «удручающей леностью и равнодушием» к несчастным бедняжкам, которым пришлось прыгать в бездну. Ведь Шейран за второй девушкой полетел словно из-под палки, с приличным запозданием, что все-все отметили. Правда, никто из умниц не заметил, каким зловещим взглядом Рисаш одарила незнакомую драконицу из первой группы, которую Шейран все же поймал. На месте той «удачливой» ранивирки я бы тотчас заверила, что не имею видов на коварного дракона тьмы. Рисаш во врагах – смертельный случай.

Ашкеран покидал свой уступ трижды. Не раздумывая, поймал Ильдиру, потом «чуть подумав» – Кару. И ко мне, оказывается, тоже не раздумывая рванул. Пока парочка невест в нашей компании по интересам осуждала за «раздумья и проволочки» моего собрата по огню, ирлинга «заморозилась», а золотоволосая львица задумчиво посмотрела поверх их голов в небо. Судя по хмуро сдвинутым бровям, не радостно. К тому же, и ирлинга, и львица старательно отводили друг от друга взгляды, больше не стремясь спорить или подначивать. А я обеим сочувствовала: этот поиск каменной глыбой прокатился по чувствам каждой невесты.

В общем-то, не особо отличилась и вторая триада. Вир Адеран спас двух невест, обе оказались из нашей группы: арахна Свиша и ашура Длидир. Вир Иштран отметил своим полетом эльфийку Уну и незнакомую мне волчицу с Альтайры.

Зато вир Рейран летал спасать невест трижды. Даже меня! Зажмурив глаза, я не видела, что, помимо Сейлишрана, меня намеревались спасти еще двое, Ашкеран и Рейран, но оба не успели. Второй раз рыжий громила ринулся спасать друиду Амелис, с которой я в лабиринте познакомилась. Девочки задорно хохотали, рассказывая, что во второй раз Рейран так торопился быть первым, что чуть не протаранил бедняжку, успев притормозить лишь в последний момент. В третий раз он поймал нашу драконицу Мадру, та прямо светилась от счастья.

Зато первую триаду изначальных, великолепных красавцев и самых-самых, хвалили не переставая. Еще бы, вир Хайран спас четырех девушек, включая нашу Укалей. Вир Лоран, правда, подкачал, слетал лишь за тремя, одной из которых оказалась знакомая мне Ойша, белая высокомерная нага с Хлогира. Вир Ульран всех удивил своей неутомимостью, оказавшись спасителем аж восьми невест. На их месте я бы уже в панику от подобного внимания впала, а они наперебой пели ему восторженные оды.

Мы с подругами подозревали, что невестам специально выделили три дня. Как раз, чтобы остыли после сложного испытания, перемыли всем косточки и заскучали. В отличие от остальных, мне даки Орхаран скучать не позволил – устроил суровый экзамен по двум пройденным предметам: теории магии и истории Ранивира. Недавно я считала ото Уршака строгим учителем-мучителем, теперь поняла: он был покладистым, не требовательным, а снисходительным, жалел и любил нас, нерадивых котят. Не то что этот четырехсотлетний дотошный драконище.

По окончании трехдневного отдыха нам объявили, что следующим вечером состоится совместный с изначальными ужин, где всех ожидает сюрприз. Услышав это сообщение от Канны, я впала в раздумья: радоваться или подождать? Ведь распорядитель не сказал, что сюрприз непременно будет приятным, значит, можно ожидать чего угодно. Хотя, у меня теперь любые сюрпризы изначальных вызывали подозрения и опасения.

После сложного утреннего разговора с наставником я на полдня обложилась учебниками. Затем немного вздремнула, а то полночи не спала. И уже ближе к вечеру занялась подготовкой к торжественному ужину. Сначала долго думала, что означает «откровенный наряд», по мнению Орхарана. В результате решилась немного оголиться, в рамках приличий, и не теряя достоинства.

Поэтому выбрала весьма замысловатое и несколько провокационное платье. Повертелась перед зеркалом и подумала, что стала похожа на цветок. Широкий белый накрахмаленный волан из нескольких «лепестков», пришитый к плотному, приподнявшему пышную грудь корсажу, открыл мои плечи и верхнюю часть груди и закрыл часть торса и руки до локтей. Приподняв черную расклешенную юбку из струящейся ткани, полюбовалась на бархатные туфельки на невысоких каблуках.

Мои волосы Канна тщательно заплела в косы и уложила вокруг макушки. В ушах, на шее и запястьях поблескивают тяжелые массивные украшения с черными камнями. Надо же, ранивирские ювелиры научились обрабатывать редкие черные бриллианты.

Если откровенно, после того как Канна завершила мою прическу, и я заглянула в зеркало – замерла от восторга, увидев утонченную, элегантную, повзрослевшую особу. Обнаженные плечи гордо отведены назад, даже синие глаза засияли иначе, не наивным, открытым миру любопытством, а чуть искоса, с отсветами загадочного пламени, спрятанного от окружающих до поры до времени.

Прочистив горло, сразу позвала помощницу, чтобы не растерять уверенности:

– Канна, я готова!

И вновь оказалась у главного корпуса. Надо думать, мероприятие будет проходить в большом зале. Рядом из портала вышла Рисаш, которая впервые изменила своему «трауру», чем привлекла жаркое внимание окружающих.

Черные волосы, которые Рисаш прежде всегда носила распущенными, убраны в замысловатую косу, заплетенную от макушки, отчего ее лицо стало выглядеть более открытым, дерзким и хищным. Тем более, помимо прически, нага сменила цвет наряда. К роскошному алому платью с открытыми плечами и пышной юбкой шакарка надела рубиновые украшения и нарядные туфельки в тон. И буквально горела, блистала, искрилась. Да-да, Рисаш Великолепная сменила хвост на ноги и приближалась ко мне медленнее, осторожнее, чем обычно, приноравливаясь к иной координации и центру тяжести.

– Ты потрясающе выглядишь, Рисаш! – шепнула я с восхищенной улыбкой.

– Ты тоже сегодня сама на себя не похожа. И в глазах огонь! – усмехнулась она польщенно.

– Легкого, приятного вам вечера, даки! – услышали мы Ильдиру.

Обернулись и замерли: ирлинга походила на королеву снежных вершин, тех самых, которые она нарисовала на занятии вира Адерана фоном к таявшей сосульке. Я сразу подумала, что некоторые изначальные, особенно один огненный, увидев ее сегодня, точно растают. В белых туфельках и глухом белоснежном искрящемся платье с расклешенной юбкой, ткань которого походила на морозный узор с тысячами снежинок, вкупе с распущенными белыми волосами и такими же крыльями, Ильдира выглядела каким-то нереальным, снежно-прекрасным созданием. И если Рисаш я назвала Великолепной, то Ильдира получила звание Прекрасная. Только в черных глазах клубилась безнадега,