Летний сад - Полина Саймонс

– Может, он пытался, – предположил Рихтер. – Может, мы не там его искали. Эта Кумкау – где она, Ха Сай?

Ха Сай не ответил, но теперь заморгал. Они снова его спросили, но он все равно не отвечал. Рихтер повысил голос.

Ха Сай очень тихо произнес:

– Вам не захочется знать, полковник Рихтер.

– Это единственное, что мы хотим знать, черт побери! – рявкнул Рихтер. – Это единственное, ради чего мы сюда явились! Хватит нас дурачить! Это приказ! Ну, где она?

– Четырнадцать миль к северу от демилитаризованной зоны, – ответил Ха Сай.

– Она в Северном Вьетнаме? – с ужасом произнес Рихтер.

– В Северном Вьетнаме! – убитым голосом откликнулся Александр, у него упало сердце.

Не сказав больше никому ни слова, он с трудом докурил сигарету, когда они возвращались к своему джипу. Держа наготове оружие, мужчины молча проехали пятьдесят километров в темноте, назад на базу. «Это в Северном Вьетнаме!» – только и вертелось в голове Александра.

В Контуме, в квартире Рихтера, последний достал виски: пиво сейчас было недостаточно крепким. Ха Сай не пил; он молча сидел на стуле; горец был неподвижнее самого стула. Александр думал, что хорошо умел становиться незаметным, но сейчас он был просто наэлектризован в сравнении с Ха Саем. Даже в такой момент маленький вьетнамец был совершенно невозмутим. Впрочем, а с чего ему волноваться? Это же не его сын исчез в чертовом Северном Вьетнаме.

– Знаешь, куда я уже попадал прежде, Элкинс? – сказал наконец Александр. – В засаду.

– При всем уважении, майор, – ответил Элкинс, – и извините, что так говорю, конечно, это засада, ежу понятно, но какое это имеет отношение к тому, где сейчас находится Энт? Или к Мун Лай?

Рихтер и Александр обменялись долгим пьяноватым взглядом. Рихтер покачал головой, еще раз наполнил из графина стакан Александра. Они чокнулись и выпили.

– Не беспокойся, майор, – сказал Рихтер. – Завтра я позвоню Пинтеру, командиру северной особой группы. Я его попрошу отправить разведгруппу к краю демилитаризованной зоны, где лежат леса Кхешани. Я его попрошу отправить еще одну группу к тропе Хо Ши Мина в Лаосе. Она идет от Северного Вьетнама в Лаос примерно в тридцати милях к северу от границы зоны. Посмотрим, смогут ли они там что-то узнать. И я спрошу Пинтера, слышал ли он вообще об этой Кумкау.

Александр скривился. Поставил свой стакан. Отложил сигарету, встал из-за стола и замер по стойке смирно, щелкнув каблуками и мрачно глядя на Рихтера.

– Полковник Рихтер, – очень тихо произнес он, – могу я поговорить с вами наедине?

С откровенной неохотой Рихтер дал знак Элкинсу и Ха Саю выйти и повернулся к Александру, стоявшему все так же неподвижно.

– Послушай, я знаю, что ты собираешься сказать…

– Ты не знаешь, что я хочу сказать.

– Ох, знаю, знаю! – Рихтер ссутулился на своем стуле.

– Том, о чем ты вообще говоришь, черт побери? Пинтер, его разведчики… Я хочу сказать, какая в том польза? – Александр принялся расхаживать перед длинным столом.

– Польза только для тебя, Александр. Люди Пинтера знают те территории наизусть. Ты же знаешь, мои парни остаются в треугольнике… – Рихтер налил себе еще виски. – Тебе добавить?

– Том!

– Александр! – Он стукнул стаканом по столу. – В этом есть кое-что еще, я вижу, ты просто не понимаешь.

– Том! – Александр стукнул по столу кулаком. – В этом есть кое-что, чего не понимаешь ты!

Рихтер вскочил:

– Послушай! Ты знаешь, что у нас прямой приказ не проникать в Северный Вьетнам? Ты это знаешь, так? Прямой приказ!

– Ох, да ладно. Я знаю, как работают особые части. Ты говоришь своим людям, куда идти, и они идут туда, куда ты их послал. Конец истории. Ты говоришь мне, что Элкинс не пойдет? Мерсер не пойдет?

– Александр! – Рихтер понизил голос до яростного шепота. – Ты просто свихнулся! Это не моя зона действий! Я здесь. Моя территория – центр Южного Вьетнама, Лаос, Камбоджа. Здесь!

– Да, и предполагалось, что мы не должны быть и в Лаосе или Камбодже, еще где-то. Ты вроде не должен был посылать свои маленькие команды на тропу. Ты не должен был отправлять команды в джунгли Камбоджи, чтобы перехватывать их снабженцев. Но ты это делаешь.

Теперь двое мужчин напряженно стояли друг напротив друга. Их кулаки сжимались.

– Четырнадцать миль к северу от демилитаризованной зоны! – сказал Рихтер. – Не пять миль от Плейку, не десять миль от Контума, но триста миль отсюда, в Северном Вьетнаме, и нам передали приказ Джонсона даже пальцем не пересекать границу, чтобы не разозлить Советы и не стать причиной международного инцидента, из которого потом никому будет не выбраться!

– Дай передохнуть, черт побери.

– Ладно, позволь спросить, раз уж у тебя, похоже, есть ответы на всё, – сказал Рихтер. – Ты что-нибудь знаешь о Кумкау? Предположим, мы нарушим приказ командующего особыми частями и приказ президента Соединенных Штатов – твоего главнокомандующего, кстати говоря, – и отправим туда наших парней, и найдем там милую вьетнамскую деревеньку, где женщины в соломенных шляпах носят на плечах корзины с рисом и рожают детей. Предположим, мы найдем в этой деревеньке твоего сына, он там ест хо и помогает убирать рис. И что дальше? Мы его потащим сюда, на трибунал? Потому что прошло ведь пять месяцев, и, если он решил там остаться, он не вернется. Ты хочешь, чтобы мы притащили твоего сына назад, чтобы его судили за дезертирство в военное время?

– Ответ на все это – да, – прорычал Александр сквозь стиснутые зубы, – поскольку мы оба знаем, что он не просто сидит в Северном Вьетнаме, потому что ему это нравится.

– Отлично, – кивнул Рихтер. – Второй вопрос. Значит, ты думаешь, его туда завлекли обманом…

– Ты тоже так думаешь, иначе не стал бы все так выворачивать.

– Думаешь, он бы стал сидеть просто так в какой-то маленькой гражданской деревне?

– Найдем Мун Лай – узнаем, – ответил Александр. – Мы ее найдем и все узнаем.

– Отлично, мы найдем ее, а потом, когда мы будем на вражеской территории, она любезно сообщит нам, что он за восемьсот миль оттуда, в Ханое, в «Хилтоне», или в одном из лагерей для военнопленных рядом с Китаем, схвачен тайком кубинцами из страны сахарного тростника, которые являются в Северный Вьетнам под видом дипломатов, а потом организовывают такие лагеря, где издеваются над американцами. И что потом? Ты отправишься за восемьсот миль в Ханой?

– Если понадобится, – кивнул Александр.

– Матерь Божья! – Рихтер тяжело дышал. – Ладно, и это приводит меня к четвертому чертову вопросу. Мы на вражеской территории, мы