Летний сад - Полина Саймонс

В ящике лежали шестнадцать бамбуковых копий, каждое пяти футов длиной, с резьбой на гладкой поверхности, заточенные на обоих концах как иглы, чтобы их было легче вонзать во что угодно. В письме, привязанном к ним, написанном печатными буквами, говорилось: «Милый папа, тебе это понадобится. Втыкай их в землю под углом в 45 градусов. Еще мама говорит, берегись медведей. Твой сын Гарри».

– Твой сынок это сделал? – недоуменно спросил Мерсер.

– Можешь ты в такое поверить?

– А твоя жена отправила это экспресс-почтой? – спросил Элкинс. – И правда, не могу поверить. Должно быть, она заложила дом, чтобы оплатить такое. Не знаю, кто из них более сумасшедший – сын, который творит такое, или жена, которая это отправляет.

– Сколько лет мальчику? – спросил Мерсер.

– На Новый год будет десять. – Гарри родился в первый день нового десятилетия.

Мерсер и Элкинс присвистнули, таращась в ящик.

– Десять. Ну, это кое-что. Они же почти идеальны, – сказал Элкинс.

– Они просто идеальны! Какого черта ты говоришь «почти»?

Татьяна, жена моя!

Я получил посылку от тебя и Джейни, медицинский совет от Гордона Паши (скажи ему, что ты мне прислала галлон нитрата серебра), несколько острых копий от Гарри (я чуть не заплакал!). Я в полном порядке, готов ко всему. И получил твое письмо, которое ты наверняка писала очень поздно ночью. В нем была масса всего такого, что жена после двадцати семи лет не должна была бы писать своему далекому мужу, хотя этот муж и был рад и благодарен читать и перечитывать все это.

Том Рихтер увидел тщательно упакованные шоколадные печенья и сказал: «Ух ты, приятель! Ты, должно быть, до сих пор неплохо делаешь кое-что».

Я долго смотрел на него и ответил: «Приятно видеть, что в армии за двадцать лет ничего не изменилось».

Представь, что он мог бы сказать, если бы заглянул в пылкие слова твоего письма.

Нет, я не ел никаких ядовитых ягод, или ядовитых грибов, или что-нибудь еще ядовитое. Армия Соединенных Штатов кормит своих людей. Ты видела вообще, из чего состоит стандартный рацион? Бобы, бифштекс, крекеры, фрукты, арахисовое масло, кофе, какао, гора сахара (!). Советская девушка заплакала бы. Мы завтра рано утром отправляемся на небольшую разведку. Я позвоню, когда мы вернемся. Я сегодня пытался до тебя дозвониться, но телефонная линия перегружена. Просто поверить невозможно! Нечего и удивляться, что Энт звонил только раз в год. Но мне бы очень хотелось услышать твой голос: понимаешь, одно твое слово перед битвой, ну, что-то вроде того…

Кстати, шоколадное печенье имело ОГРОМНЫЙ успех у уставших от войны солдат.

Передай привет детям. И перестань учить Джейни нырять задом наперед.

Помнишь, что ты должна сейчас делать? Целую твою ладошку и прижимаю ее к сердцу.

Александр

P. S. Я схожу с лодки в Кокосовой Роще. Шесть часов, но тебя нет на причале. Я заканчиваю работу и направляюсь домой, думая, что ты занята приготовлением ужина, а потом вижу, как вы с Энтом почти бежите по набережной. Он прыгает на меня, а ты застенчиво останавливаешься, а я говорю тебе – ну-ка, головастик, покажи мне, что ты умеешь, и ты смеешься, и подбегаешь, и бросаешься в мои объятия. Вот такое приятное воспоминание.

Я люблю тебя, детка.

Западня в Кумкау

Два дня спустя, когда лишь начинало светать, Александр, Том Рихтер, Чарли Мерсер, Дан Элкинс, Ха Сай, Тоджо и шесть человек из команды монтаньяров, один из которых был медиком, – всего двенадцать человек в полной выкладке вылетели на «Чинуке» с большим красным крестом на борту, направляясь в джунгли в трехстах милях к северу.

Их сопровождали две «Кобры» из Контума. Им предстояло один раз дозаправиться. Они везли с собой сухие пайки, обычные пайки, обезболивающие, воду, физраствор и вооружение на сто человек.

Точка вторжения была едва ли в метре от внутренней стороны лаосской границы, в семи километрах к западу от отмеченного на карте местоположения Кумкау. Вертолет прошел над горным перевалом как можно выше, потому что всего на прошлой неделе другой летел слишком низко над долиной и был обстрелян из РПГ-7. Он упал; пилот, второй пилот, стрелок и двое рядовых погибли. Поэтому теперь Рихтер приказал вертолету подняться над облаками для прикрытия, чтобы их не заметили, и не лететь через долину по кратчайшему пути.

Их без происшествий высадили в Лаосе, а потом им предстояло пройти через джунгли в северной части центрального горного хребта, на высоте в тысячу метров над уровнем моря, прямо в глубину высокого плато вражеской территории. В вертолете они пили кофе, курили, болтали всякую ерунду, шутили, но здесь, в джунглях, все стали серьезными и молчаливыми, держали оружие наготове, старались не тревожить зря папоротник. Первым шел Ха Сай, он прокладывал путь, за ним Мерсер, третьим шел Александр, затем Элкинс. Тоджо, представитель народа бана, почти семи футов ростом, был замыкающим – он явно всегда им был, потому что был подобен каменной стене. Перед Тоджо шел Рихтер, постоянно поддерживавший связь по рации, очень тихо, а перед Рихтером – шесть других бана.

Тропа, которую они прокладывали, была заметна лишь для них самих, для их возвращения. Стояло раннее декабрьское утро, сухое и холодноватое. Вокруг высились густые джунгли. Вертолет, покружив немного, улетел на юг, за тридцать километров, на базу специальных частей, что была постоянным центром разведопераций. Там всегда стояли наготове шесть «Кобр» и медицинский вертолет – просто на всякий случай. Пилот сказал Рихтеру, чтобы тот хотя бы час не влипал в неприятности. А после перезаправки он будет ждать дальнейших приказов.

Отряд был одет в боевой камуфляж; даже их стальные каски и легкие сапоги были такими. Поверх куртки Александр надел военный жилет, набитый патронами. Патронташ на поясе заполняли сорокамиллиметровые ракеты, которые летели достаточно далеко и были полезны при ближнем бое. В сумке лежали разрывные пули для пистолетов и запасные обоймы для винтовки. В другой сумке были три противопехотные мины, «трещотки» и проволока для натягивания. М-16 он держал в руках, с реактивной установкой, закрепленной на ней. И при нем был его счастливый кольт 1911 и еще обязательный «ругер» двадцать второго калибра с глушителем. Он прихватил десантный нож и лопатку, которую тоже можно было использовать как оружие. В рюкзаке лежали медицинские препараты и еда. Он нес почти девяносто фунтов снаряжения, а сам весил пятьдесят. В горах Святого Креста его вес был двадцать пять, и