Летний сад - Полина Саймонс

И правда, в яблочко. Александр не мог отвести взгляда от ее живота. Неся что-то, она прошла по тропе перед охраной, остановилась, постояла несколько мгновений, словно спрашивая разрешения, а потом исчезла в последней хижине в ряду. Американские солдаты ждали. Александр почти не дышал.

Она снова появилась двадцать минут спустя, все так же неся что-то в руках, и не спеша направилась обратно. Через бинокль Александр видел теперь ее правую руку – на ней не хватало двух пальцев. Ему показалось, что она вроде как стала тяжелее, чем когда шла туда, словно вдруг ощутила силу гравитации, давившую не на ее живот, а на ее плечи, прижимавшую ее к земле, от которой она не поднимала взгляда… или не могла поднять.

– Если мы не поспешим, – сказал Элкинс, – она родит прямо у нас на глазах.

Александру хотелось, чтобы ему не нужно было смотреть на нее и делать такие выводы. Он наблюдал, как она шла между рядами хижин к реке и полоскала в воде то, что принесла. Малыш лет двух или трех подбежал к ней. Она окунула его в воду раз-другой. Потом они сели рядом. Они были одни.

Рихтер, Элкинс, Мерсер, Ха Сай молча наблюдали, сидя рядом с Александром.

– Уверен, это не ее малыш, – сказал Рихтер, осторожно посмотрев на Александра. – Наверное, ребенок сестры. Сестра умерла, и она теперь о нем заботится.

После этого все замолчали.

Александр тоже молчал. Он отвернулся от деревни, от девушки, повернулся к ним спиной, прислонился к камню и наконец сказал:

– Рихтер, друг, если я не закурю, я просто сдохну.

Он закрыл глаза.

Но сигареты не было, а несколько часов спустя настала ночь.

Рихтер назначил дежурства. Двое горцев стояли на страже, все остальные спали, кроме Александра. Поселение внизу изменилось. Прозвучал сигнал побудки, загорелись огни, появились люди, входившие и выходившие из хижин, началось движение, активность; все выглядело организованным, и даже охрана периметра проснулась. Их сменили на посту, и несколько женщин (которых теперь появилось множество) принесли им еду и поели вместе с ними. Александр наблюдал за всем через «Старлайт», прибор ночного видения, который называли «зеленым глазом»: он усиливал свет в десять тысяч раз, но и без него было ясно, что в этом местечке, в Кумкау, ночь превратилась в день, а день стал ночью.

Закрепив на винтовке «Старлайт» и глушитель, Александр наклонился над камнями, целясь в стражей периметра. Винтовку он держал уверенно.

– Что это ты затеял? – шепотом спросил Рихтер, проснувшийся для того, чтобы сменить караульных, и подобравшийся к Александру. – Перебить их поштучно? – Он тоже наклонился над камнями, потирая лицо.

– Если скажешь, полковник Рихтер, – ответил Александр. – Я никогда не нарушал приказов старших офицеров. Одного за другим, завтра, пока они спят. Мне на это нужно пятнадцать секунд. Никто и не заметит.

В два ночи за деревней поднялся вертолет, хорошо закамуфлированный днем, и с грохотом улетел.

– Надо же, посмотри-ка, – сказал Элкинс, тоже проснувшийся.

Рихтер приказал людям отдыхать, но большинство из них уже шевелились, как будто и не собирались спать.

– Отличный советский вертолет «Камов» там у них, – сказал Рихтеру Александр. – Вот не знал, что милым, чисто женским вьетнамским деревням так уж нужен советский военный вертолет. Но что я вообще знаю? Я же просто из МИ-пять, не на земле служу, как вы, ребята. – Он перестроил прицел винтовки.

Элкинс показал на что-то, что увидел сквозь свой «зеленый глаз».

– Вон там, – сказал он. – В задней части их лагеря это не иначе как мешки с песком на плоской крыше, вон на той, прямоугольной. Днем не заметил. Но как вы думаете, что они держат под этими мешками с песком?

Александр подумал о мешках с песком, скрывавших статую Медного всадника, и улыбнулся себе под нос.

– Да то же самое, что мы так держим в Контуме. – То есть тяжелую артиллерию и боеприпасы. – Но что интересно, впрочем, – сказал Александр, – так это насколько длинна эта крыша. В Контуме у нас, наверное, пятнадцать футов. А эта на все сорок пять потянет. Это не склад боеприпасов. Это больше похоже на… тюрьму?

– Да что, черт побери, происходит в этом местечке? – сказал Элкинс.

Мужчины пригибались к земле, глядя сквозь «зеленые глаза». В четыре утра вернулся вертолет. И Ха Сай, без всяких приборов сидевший рядом с Александром и Рихтером, спокойно произнес:

– Вы видите то, что вижу я?

– А что ты видишь? – нетерпеливо воскликнул Рихтер. – Что ты вообще можешь видеть? У тебя даже специальных ночных очков нет! Иди-ка ты спать!

– Ваши приборы явно плохо работают, сэр. «Зеленые глаза», да? Потому что я только что видел шестерых тяжеловооруженных вьетконговцев, что выскочили из «Камова».

Рихтер всмотрелся вниз.

– Ох, вот дерьмо! – сказал он, снимая «зеленые глаза». – У нас серьезные неприятности!

Александр ничуть не обеспокоился.

– Нет, – спокойно сказал он. – У меня несколько фугасно-осколочных снарядов, они в три секунды разнесут этот «Камов», они и понять ничего не успеют. У нас по меньшей мере десять тысяч боеприпасов на всех плюс «Чинук» наготове. Предположим, там внизу две сотни человек. Десять тысяч снарядов на две сотни чарли. Что, недостаточно?

– Нет, – так же спокойно ответил Рихтер. – И близко не хватит.

– И мы на холме.

Александр, проведший два месяца у подножия горы в лесах Святого Креста, почти не имея патронов и, уж конечно, не имея пулемета М-60 с пулями, летящими почти на четыре километра, не тревожился.

Элкинс, а теперь и Мерсер подобрались ближе к ним.

– Полковник, я готов согласиться с майором Баррингтоном, – сказал Элкинс. – Я знаю, вы беспокоитесь из-за их ракетных снарядов, но нас тут двенадцать, у каждого свое реактивное ружье американское. Две сотни и пятьдесят сорокамиллиметровых разрывных гранат плюс хорошая взрывчатка для ровного счета. Не знаю, из-за чего вы тревожитесь.

– Говорить ты умеешь, Элкинс, – ответил Рихтер. – Ты не почуешь проблем даже перед засадой вьетконговцев.

Тут вмешался Ха Сай:

– Те люди не чарли, кстати, – это бойцы Вьетминя, армия Северного Вьетнама. У Вьетконга нет вертушек «Камов».

Александр и Рихтер наблюдали за деревней.

– Знаешь, где они живут? – сказал Рихтер. – Под землей. Как крысы в туннелях, в темных пещерах. Хижины, могу поспорить на все твои доллары Лас-Вегаса, почти пусты. Это просто приманка. А большинство вооружения, мужчин и женщин прячутся под землей.

– Как будто они уже живут в могилах, – заметил Александр.

Рихтер немного помолчал.

– Ладно, что ты предполагаешь делать, майор Баррингтон? – спросил он наконец. – Сражаться с этими ребятами под землей?

– Мы не собираемся вести подземную войну, – возразил Александр. –