В пламени дракона - Элла Соловьева

умерить свою страсть к полётам и заняться делами. Зимние месяцы приятного безделья подошли к концу, начиналась пора подготовки к следующей зиме, нужно было растить урожай, забивать амбар сеном, а погреб заготовками. На ферме было пополнение, овцы и козы принесли потомство, утки, куры и гуси тоже сидели на своих кладках в ожидании птенцов, и вот-вот должна была отелиться корова. Скот больше не боялся драконов, они привыкли, и теперь беспечно паслись рядом с зевающими гигантами, на поляне. Созерцая эту идиллическую картину с веранды за утренней чашкой молока, Элейн чувствовала умиротворение. Все предосторожности, связанные со страхом обнаружения фермы драконами, были давно отменены, и они вели размеренную спокойную жизнь, хоть мир вокруг них и рухнул. Дубовая роща оставалась островком безмятежности в сожжённой пустоте. Вечерние посиделки у камина плавно перекочевали на берег озера, и теперь они проводили вечера у костра, жаря мясо и обсуждая прошедший день и планы на следующий.

Как-то раз Хелен подняла тему о том, что может быть не стоит содержать столько скотины, ведь это тяжело и приходилось много работать, чтобы обеспечить сеном такое поголовье. А у них были драконы, которые съедали корову, которая могла бы обеспечить их мясом на целый месяц, всего за пару дней. Так может теперь пришла пора драконам позаботится об их пропитании:

- Они только жрут и гадят, какая от них польза? Только чтобы вы могли покататься на гигантских ящерках? Пусть охотятся и для нас, пусть приносят мясо, а нам тогда не придётся ишачить каждый день чтобы прокормить такую ораву скота.

Идею обсудили, но пришли к выводу, что наличие собственного скота гарантирует им стабильность и защищённость от голода, если что-то пойдёт не так. Ведь восстановить то, что у них есть сейчас, будет не просто, если вообще возможно, переведи они сейчас весь скот. К тому же,

Макс показал драконам ферму Харперов, и теперь они охотились самостоятельно, пожирая оставшихся бычков, коих осталось чуть больше сотни. К сожалению, за зиму телята изрядно исхудали, и вероятно некоторые пали, не пережив холодов и голода, но теперь они конечно же отъедятся. И переживать за пропитание драконов им теперь не нужно, по крайней мере пока. Частенько Макс и Элейн летали по округе в поисках уцелевших поселений, но в радиусе ста миль ничего не нашли, возможно с воздуха они просто не заметили, ведь их дом тоже был практически не заметен с высоты, скрытый от глаз густой кроной старых дубов. Однажды они заглянули к отшельнику, и так его перепугали драконами, что тот пол часа не мог вымолвить ни слова. Но потом он рассказал, что дела его плохи, он стал болеть, и у него нет сил чтобы работать, и обеспечивать себя едой в полной мере как раньше. Они стали помогать ему, иногда привозя продукты.

К середине лета драконы заметно прибавили в размерах, и Филу пришлось корректировать их сёдла. Все, кроме Беллатрикса. Оказалось, что материал, из которого был сделан каркас его седла каким-то образом сам подстраивался под изменяющийся размер дракона, не теряя своей целостности и прочности, растягиваясь и сжимаясь там, где это необходимо, что очень поразило Фила, не понимающего механизм этого действия, но он решил, что это обусловлено структурой инопланетного материала, из которого изготовлен каркас. Особенно его поразило то, что дырки в материале, которые оставались от шипов старой самки, исчезли, они как будто-бы стянулись или заросли. Но в прочем это было очень кстати, ведь Элейн с трудом удавалось угомонить дракона, который был не намерен подпускать Фила.

Так неспешно проходили дни в Дубовой роще. Жизнь её обитателей текла размеренно и без изысков.

Но было кое-что, что немного беспокоило Элейн. Между тем, как она сближалась с Максом и их дружба крепла, будучи оба безвозвратно влюблёнными в драконов, они много времени проводили вместе, верхом, наслаждаясь блаженством полёта, Джейсон всё больше времени проводил с Вэл. И Элейн начала замечать, КАК Джейсон на неё смотрит. Оо…она хорошо знала этот взгляд. Вероятно, это и ускользнуло от других, но Элейн замечала, как вечерами, у костра, он тайком любуется ею. Она хорошо знала и его, он был порядочным человеком, и между ними наверняка ничего не было, он бы просто не смог переступить эту грань, и по большей части потому, что Макс был его лучшим другом, и он никогда бы так с ним не поступил. Но чувствам всё равно, и когда они приходят, закрыть перед ними дверь, не значит помешать им войти, они всё равно прорвутся, не взирая на здравый смысл и желание не поддаваться им. Скорее всего Джейс и сам терзался из-за этого, он понимал, что этому не бывать, но ничего не мог с собой поделать, он влюблялся в Вэл, и Элейн начинала это осознавать. Молодая, красивая, весёлая и кокетливая Вэл пленяла его, и будучи женщиной, хоть и очень юной, она вероятно догадывалась о симпатии Джейса, женщины всегда чувствуют, когда они нравятся. И она играла с ним как кошка с мышкой, ей было приятно его внимание, ей нравилось покорять сердца. Конечно же она не давала ему надежды, но и отталкивать его она не собиралась. Она делала вид, что ничего не замечает, и знала, что он никогда не откроется ей, и это её устраивало. По крайней мере Элейн так думала. По какой-то причине, она не злилась на Вэл, она понимала, что та не провоцировала его сознательно, она просто была сама собой, она пленила его очарованием молодости, красотой, задором и беспечностью, так присущими юности. Но она начинала немного ревновать, к тому же это оскорбляло её женскую гордость, её самолюбие, и она злилась на мужа. Ей не с кем было об этом поговорить, и это тяготило её. Она надеялась, что это мимолётная страсть, минутное увлечение, с которым Джейсон справится, и всё пройдёт само собой. И она молчала. Но тем не менее, это начинало отдалять её от Джейса, обида на мужа заставляла её избегать близости с ним, они всё меньше говорили, а она всё больше времени проводила с драконами, видя в них отдушину, с ними она забывала обо всём.

Между тем время шло, а тихая, безнадёжная, безответная страсть Джейсона не проходила. Он старался скрывать это как мог, и ему удавалось не выдать себя другим, но Элейн слишком хорошо его знала, и это ранило её до глубины души, и без ножа резало сердце на части. Джейс испытывал чувство вины перед женой, вероятно он