Развод: Новая жизнь в 50! - Сур Шамс

— Ты всегда так говоришь, мам. Но я знаю, как тебе тяжело. Если что, я рядом. Знаешь, ты можешь на меня рассчитывать.

Может, он всегда говорил это, но сейчас, в этот момент, его слова звучали иначе. Не как простое утешение, а как реальная поддержка, что-то гораздо более весомое.

Он сказал это так тепло, так искренне, что мне на какое-то мгновение даже показалось, будто я не совсем на месте. Слова будто проникли прямо в душу, заставив сердце на секунду застыть. Сразу стало легче, как будто с плеч упал тяжелый груз. Но одновременно с этим появилась какая-то странная грусть, тонкая, едва уловимая, но все же проникшая в воздух. Когда-то дети не могли и шагу сделать без нас. Нам приходилось быть рядом, постоянно заботиться, помогать, направлять их. А сейчас? Теперь все изменилось. Они выросли, стали самостоятельными, у них своя жизнь. И забота осталась, но она уже не требует от них такого участия, как раньше. Это чувство пустоты, как ненавистный старый свитер, заполняет каждую минуту. Иногда его тяжесть невыносима, и я теряю себя в этих размышлениях.

— Спасибо тебе, дорогой, — не сразу нашла я нужные слова. — Ты даже не представляешь, как это много для меня значит. Это… Это действительно важно.

Звонок закончился так быстро, что я не успела даже толком понять, что только что произошло. Положив трубку, ощутила странное чувство, будто внутри что-то щелкнуло, и я вдруг поняла — я больше не привязана. Нет больше ни обязательств, ни оправданий. Взрослые дети, муж ушел, и теперь, словно пустое место, открылось передо мной что-то новое. Неожиданное, свое. И это осознание, что теперь можно думать только о себе, о своих потребностях и желаниях… Оно одновременно и пугает, и дает чувство освобождения. Как если бы я стояла на краю обрыва — ощущение, будто вот-вот пойду, но в то же время не хочется прыгать. Стоишь, ждешь чего-то, что так и не решишь.

Михаил все это время оставался в комнате. Он явно чувствовал себя неловко, не знал, как себя вести. Глядя на него, я видела, как его взгляд метался между окном и дверью, как будто он искал что-то, что могло бы оправдать его уход. Легкая неуверенность витала в воздухе, и эта тишина висела между нами, как натянутая струна.

— Прости, что помешал. Наверное, мне стоит зайти в другой раз, — его голос звучал слегка глухо, как будто он сам не верил в то, что только что сказал.

— Нет, всё нормально, — отвечала я, но сама едва верила в свои слова. — Это был всего лишь звонок, не переживай. Всё в порядке. Он кивнул, но что-то в его глазах выдавало, что слова не смогли снять этот комок напряжения, который висел между нами. Улыбка, которая только что горела на его лице, как бы слегка потускнела, и он стал немного… потерянным, что ли. Как будто в этот момент что-то сломалось в его мире, и теперь он стоял, не зная, что делать с этим изменившимся ощущением. Я видела, как его плечи чуть опустились, а взгляд потерял свою уверенность. Это было настолько видно — он, казалось, потерял путь, и не знал, как его найти снова.

— Ладно, тогда до встречи, — сказал он, произнося эти слова как-то неохотно, потянувшись к двери.

Дверь закрылась за ним, и в комнате стало как-то странно тихо. Не просто тихо, а пусто — как будто кто-то выдернул из воздуха всю жизнь и оставил только пространство. Оно стало каким-то сухим, безжизненным, как забытое место в старом доме, которое давно не видело солнечного света. Только что здесь был человек, разговаривали, смеялись, а теперь — тишина. И эта тишина была настолько тяжёлой, что казалась почти осязаемой, как старое одеяло, покрывающее всё вокруг.

Подошла к столу, не сразу решив, что вообще хочу делать. На столе лежала картина, которую начала рисовать вчера. Мазки были ещё сырыми, неуклюжими, как у ребёнка, который только пробует свои силы. Это не была настоящая картина, скорее попытка чего-то начать. Но даже в этих мазках, как ни странно, чувствовалась какая-то сила, как будто я стремилась сказать нечто важное, даже если сама ещё не понимала, как это сделать. Как будто пыталась выразить свою душу, но пока что не могла точно подобрать нужные слова, не могла провести чёткую линию.

В голове сразу заиграла неясная буря мыслей. Что если это начало чего-то нового? Что если всё, что было до этого, — это лишь подготовка, этап, который должен был привести меня к этому моменту? Может быть, всё, что я пережила, было нужно только для того, чтобы я могла сделать этот шаг? Но в то же время я не могла не спросить себя — готова ли я? Смогу ли я? Или это просто… очередной страх, который нужно преодолеть? Что, если всё, что меня ждёт впереди — это какой-то темный океан, огромный и бескрайний, в котором я как маленькая лодка, плутающая без карты, без компаса? Что если я никогда не найду свой путь?

Затем сидела за столом, перебирала пожелтевшие страницы старого фотоальбома. Пальцы ласково скользили по глянцевым снимкам, словно могли оживить прошлое. На одной из фотографий — мама и папа, молодые, счастливые, на фоне величественного Колизея. Улыбались, держались за руки. От этого кадра на сердце становилось тепло. Они так мечтали вернуться в Италию, снова пройтись по узким улочкам Рима, вдохнуть его особенный запах — смеси старинного камня, кофе и влажного воздуха после дождя.

Но не сложилось. Всегда находились причины: работа, дом, заботы, потом возраст… А теперь их мечта осталась только в этих снимках.

Где-то в глубине души шепталось: "А что если… ты? Почему бы тебе не поехать?"

Раньше такая мысль казалась чем-то несбыточным, дикой фантазией, чем-то из разряда "когда-нибудь, потом, если получится". Но сейчас… Сейчас не было больше "потом", не было чужих планов, чужих ожиданий, чужих "надо".

Рука потянулась к ноутбуку. Экран вспыхнул холодным светом. Несколько быстрых кликов — и вот уже открыта карта Европы. Маршруты, города, варианты.

— Италия… Конечно, Италия первой. Как же иначе?

Здесь столько всего: Рим с его древней величественностью, каналы Венеции, от которых перехватывает дыхание, тосканские холмы, утопающие в солнечном свете.

Следом — Франция. Париж с его таинственной атмосферой. Лувр, залитый мягким светом ламп. Узкие мостовые, по которым когда-то ходили великие художники. Запах свежей выпечки по утрам.

А завершит путешествие Испания. Страстная, громкая, живая. Барселона с её фантастическими зданиями Гауди,