Лёд в твоих глазах, или Растопи моё сердце - Анна Шаенская

– Хотел подарить его в прошлую встречу, но сейчас даже рад, что не успел. Тогда у тебя были шансы отказаться, сейчас – ни единого.

Тиль подался вперёд, упершись ладонями по обе стороны от меня. Я оказалась в капкане его рук, зажатая между ледяным алтарём и разгорячённым телом, но возмутиться не успела.

– Ты – моё главное сокровище, – он наклонился ближе, щекоча мои губы горячим дыханием. – Но из-за проклятия я не могу всё время быть рядом и оберегать тебя.

Хотела сказать, что в этом нет нужды и я способна защитить себя, но слова застряли в горле… Тиль на многое способен, но когда твой враг – тысячелетнее Зло, невозможно всего предусмотреть.

Мёртвая вьюга слишком долго планировала свою месть.

– Это ещё не предложение, – продолжил, – у драконов магическая помолвка заключается сразу, достаточно получить согласие пары. А в нашем случае это может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому главный вопрос я задам позже, когда буду уверен, что это не спровоцирует печати проклятия. К тому же… – он замолчал и наклонился ещё ближе, скользнув носом по щеке и вдыхая мой аромат.

Жадно, словно желая запечатлеть в памяти каждое мгновение этой встречи. И в то же время, щедро делясь своей магией. Я чувствовала, как моя аура напитывается Силой дракона, после такой жаркой встречи и снегирь почувствует, что мы истинная пара.

Но похоже, именно этого Тиль и добивался. Собственнические инстинкты брали верх.

– Этот момент должен стать только нашим. Не хочу, чтобы помолвку омрачали мысли о нечисти и мести, – добавил он, вновь вернувшись к моим губам.

Целовать не спешил. Волна шальной страсти уже схлынула, уступив место нежности, и Тиль замер, наслаждаясь близостью и дразнящим предвкушением.

Хотелось, чтобы этот миг длился вечно, но едва я подалась вперёд, первой целуя его, дракона охватило серебряное сияние.

Он тут же отстранился и болезненно поморщился. Всего на миг, но я успела заметить, как дёрнулся уголок его губ.

– Что происходит? – насторожилась. – Проклятие…

– Эмпатическая Искра переполнена, – нехотя пояснил, показывая искрящуюся татуировку.

Она стала намного ярче, и теперь узоры покрывали не только запястье, но даже кисть и пальцы.

– Разве мы не этого добивались? – удивилась.

– Да, но… До этой встречи её магии едва хватало, чтобы поддерживать ледяной щит, теперь же она пытается дотянуться до щупалец проклятия и разрушить их.

– Не думаю, что это хорошая идея, – возразила, – Джайна предупреждала. чтобы мы не спешили…

– Знаю, – Тиль отступил, ещё больше увеличивая расстояние между нами. – Но переживать не о чем. Я контролирую Искру и не собираюсь рисковать…

– Но это причиняет тебе боль!

– Подумаешь, единичный укол, – отмахнулся Тиль. – Печать просто сообщила, что я не могу вместить такое количество эмпатической магии.

Он отчаянно блефовал.

Только я видела по взгляду, что продолжать разговор сейчас бессмысленно. Тиль не признается в слабости. Единственное, что могу сделать - это не причинять ему ещё большую боль.

– Давай прогуляемся? – предложила, достав из шкатулки обручальный браслет. – Здесь есть зимний сад. Остынем немного, заодно обсудим, что делать дальше.

– Сад? На дне Полуночницы? – удивился Тиль.

– Там нет настоящих цветов, только ледяные статуи.

О том, что их создала я, умолчала.

Этот сад стал для меня особенным. Я принялась возводить его тысячу лет назад и поначалу не особо получалось. После пробуждения в Нижнем мире я не умела работать с тонкими потоками магии. Цветы выходили огромными, с бутонами в человеческий рост и не отличались изяществом и красотой.

Мне не хватало опыта и мастерства, но это странное занятие помогло отвлечься от горьких мыслей. Я отчаянно не понимала, зачем меня призвали в качестве бесплотного духа Зимы? Ведь впервые очнувшись здесь, я даже не помнила своей цели и предназначения…

– Хольда, что не так? – Тиль мгновенно почувствовал мою грусть и шагнул ближе.

– Стой! – воскликнула. – Нам больше не стоит касаться друг друга. По крайней мере, пока твоя Искра не стабилизируется.

– Это… будет сложно, – с тоской протянул он. – И ты не ответила.

– Я… вспоминала, как стала Живой Вьюгой.

Слова прозвучали на удивление легко, хотя раньше считала, что никогда и никому не смогу рассказать о пережитом. Но сейчас мне вдруг захотелось поделиться с Тилем.

– Это было странно… – добавила, задумчиво покрутив браслет, а затем направилась к арке, ведущей в сад. – Я очнулась на алтаре, в центральном зале. Одна, посреди льда и бесконечного холода. Снаружи подвывали какие-то твари, а я ещё не знала, что сюда им хода нет.

Тогда меня охватил страх. Лютый, парализующий.

Я не понимала, что происходит. Моя предшественница умерла, не успев передать мне полномочия, а Джайна опаздывала.

Позже она призналась, что лично провожала душу особенного дракона и однажды я обязательно узнаю подробности. Теперь понимала, что речь шла о Тиле. А тогда…

– Мне было очень страшно и одиноко, – продолжила, жестом попросив тишины.

Хотелось выговориться. Впервые за тысячу лет.

– Время здесь течёт иначе и, казалось, до появления Джайны прошла целая вечность. Многие двери были заперты, а из личных вещей остались лишь ритуальное платье да… кулон. Не знаю, как мне удалось сохранить его, но тогда он стал моим единственным утешением. Его магия напомнила, что я могу колдовать.

Первыми я создала ледяные баррикады и почти замуровала себя в саду. В то время он больше напоминал пустырь, зато в нём было тихо. Я не слышала воя чудовищ и вампирская магия Полуночницы ощущалась намного слабее.

– Я спряталась в саду, запечатала все выходы, – продолжила, – теперь понимаю, что это было странным решением. Нужно было искать выход, пробиваться на поверхность, но…

– Если бы ты покинула храм, то подвергла себя ещё большей опасности, – возразил Тиль.

Его голос прозвучал напряженно, а в сапфировых глазах плескались боль и сожаление.

Я слишком поздно поняла, что услышав мой печальный рассказ, он начнёт винить во всём себя…

– Тиль, не смей! – воскликнула, резко затормозив. – Это мой выбор! Я добровольно стала стражницей Зимы и сейчас не жалею об этом. Даже если бы время повернулось вспять, я снова приняла эту судьбу. И сейчас говорю о прошлом не потому, что сожалею. Я хочу