Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

– Похоже, он знает ее достаточно хорошо. Я видел это, когда в нее стреляли.

– Ты это видел? – Она весело качает головой. – Это видел Лиран. Приведи свою голову в порядок, демон!

Я смотрю на Миела. Пытаюсь найти его лилию и только сейчас осознаю, что она не всегда была у него на лице. Я тогда об этом не думала, потому что многие герои скрывали свои лилии, а иногда их повелители вырезали их, когда герои были еще детьми.

– Это не имеет значения. Неважно, как именно он ее любит. Он готов ради нее на все. Поверь мне.

– Прекрасно. Во всех этих эмоциях, наверное, есть что-то хорошее. Тем не менее мне они не нужны, я и так смогу править княжеством. А теперь продолжим все по плану. Ты будешь ее пытать. Этот чертов ангел обязательно появится. Он должен появиться.

Авиелл смотрит на Арка, склонив голову.

– Вытащи из нее как можно больше информации. Если у нее все еще есть сомнения, найди их источник и уничтожь его. И… – Она смотрит на Миела. – Его отправь прочь. Он сыграл свою роль, а Лиран готов заставить ее страдать. Он нам будет только мешать.

Изображение расплывается, и в следующий момент я снова оказываюсь в темнице. Арк швыряет мое тело на пол, как мусор. Но при этом я замечаю, что он следит за тем, чтобы моя голова не ударилась о какой-нибудь камень.

Его глаза темнее, чем обычно. Почти как у Ка тогда, в лесу, у дворца Истины. Когда он напал на меня и Авиелл вместе со своим братом Ларакаем. Он был одержим. Арк тоже?

Я делаю глубокие вдохи и выдохи, чтобы успокоить свои мысли. То, что начинается потом, будто вонзает в меня тысячи ножей. Они часами мучают меня. Пинают и бьют. Арк продолжает задавать мне одни и те же вопросы. Я харкаю кровью, когда пытаюсь ответить. Задыхаюсь. Прошу воды.

– Ты получишь воду только в том случае, если расскажешь мне, что для тебя значит ангел.

– Ничего! – слабо выдавливаю я.

Он накрывает мне лицо тряпкой и выливает на нее воду. Когда он ее снимает и я пытаюсь отдышаться, он пинает меня в ребра, и мне кажется, что я сейчас задохнусь.

– Я не знаю, – выдыхаю я. – Я не могу вспомнить, что он для меня значит. Ты отнял у меня эти воспоминания. Ты отнял у меня все!

По щекам у Навиен льются слезы. У той, которую я вижу сломленной, и у той, которая на это смотрит.

– А как насчет Миела?

– Кажется, я люблю его, – признается мое ослабевшее «я».

Я смотрю в сторону, где стоит Марви, но он абсолютно спокоен.

– После всего, что он сделал, ты все еще его любишь? – Арк насмехается надо мной.

– Что такое любовь, если ты отказываешься от нее при малейшем ударе? – жалобно кричу я ему.

При этом мое измученное «я» давно знает, что не любит Миела. И никогда не любила по-настоящему.

– Как зовут ангела?! – ревет Арк.

– Он не называл мне своего имени, – говорю я, слабо скуля.

– Как его зовут, Навиен?

– Я не знаю! – повторяю я снова и снова.

Я задыхаюсь. Я не хочу это видеть. Тем не менее я храню молчание и заставляю себя смотреть на эти пытки. Пока не приходят охранники. Они пинают моего лишившегося чувств двойника, а потом появляется Лиран.

– Подождите, – говорит он.

Но вместо того, чтобы помочь мне, он поднимает руки, и с них ко мне устремляются тени. Почему у него есть такие демонические способности?

Мое «я» там, на полу, начинает говорить. Глаза по-прежнему закрыты, и я понимаю, с кем оно говорит.

Я отворачиваюсь и утыкаюсь лбом в грудь Марви, когда это осознаю. Тот герой в темнице был иллюзией. Они хотели только подкрепить мою преданность им и мое недоверие к Марви.

Я заливаюсь горькими слезами и тут вдруг снова ощущаю запах сгоревшего дерева. Мы вернулись в реальность. Но я остаюсь стоять, прижавшись лицом к груди Марви, впившись пальцами ему в спину. Я плачу и плачу. Не знаю, почему из всего этого именно последняя сцена вызвала у меня столько горя и ненависти. Почему именно она доказывает мне, что я им напрасно доверяла. Наверное, потому, что на самом деле я давно это знала. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

– Третья причина, по которой я появился, – мягко шепчет Марви, продолжая держать меня в объятиях, – это то, что ты не назвала им моего имени. Ты не призвала меня, но позволила все это с собой сделать, чтобы осуществить их план. Это, по крайней мере, дало маленький проблеск надежды среди всех этих ужасов, которые я наблюдал, будучи с тобой связанным.

Я киваю ему в грудь. Потому что мне тоже кажется, что это единственное, что я сделала правильно.

Он касается моего подбородка и ждет, пока я позволю ему немного отодвинуть свое лицо от его груди. Только немного, чтобы он мог на меня смотреть.

– Ты в любом случае можешь принять участие в экзамене. – Он усмехается. – Если кто-то и должен получить доступ в мое царство, так это мое второе «я», не так ли?

Я сжимаю свои соленые губы.

– Почему они все это делали?

– Чтобы я появился.

Я сглатываю и поправляю себя, потому что на самом деле хотела спросить о другом.

– Почему им нужна была вся эта моя боль, зачем так ломать меня?

Он делает глубокий вдох:

– Я думаю, они действительно начали любить тебя по-настоящему, Навиен. Но до этого ты была для них просто героем и предвестницей. И им нужно было держать тебя на своей стороне. О том, что с помощью настоящей дружбы и любви этого можно добиться скорее, они, вероятно, не подумали.

– Похоже, ты их защищаешь.

– Похоже, я знаю, каково быть очарованным кем-то, кого ты всегда считал лишь одним из средств достижения цели. – Он заправляет мне прядь за ухо. – Разница в том, что с нашей первой встречи я уже решил, что или буду сражаться с тобой вместе, или вообще не стану иметь с тобой дела.

Я закрываю глаза и вдруг вижу в сознании несколько образов Марви. Он всегда говорит одно и то же: «Я не заберу тебя, если ты этого не хочешь», «Я ничего не сделаю против твоей воли».

– Они любят тебя. Они думают, что любят тебя. Наверное, они просто не знают, что такое настоящая любовь.

Я медленно приоткрываю глаза, а он смахивает мне слезы со щек и бросает