Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

– Вы всё не понимаете! – гремел голос командира Чаня, военного лидера Ханно из клана Бумаги, чей рост – и усы – были столь же внушительными, как и его голос. – Время испытывать тактические приёмы прошло! Как сказал великий Юй-чжэ, вода сильна против огня только тогда, когда его пламя больше ничего не поддерживает. Мы слишком долго были мягкими, как вода. Это разожгло пламя Короля, – он стукнул кулаками по столу. – Пора проявить решительность! – снова удар по столу. – И действовать быстро!

Немного поодаль ехидный голос произнёс:

– То есть, предлагаете ещё недели через две повторить свой разгром?

– Благодарю вас, генерал Лова. Мы вполне осведомлены о вашем мнении.

После замечания Кетаи Ханно воцарилась тишина.

Слева от Майны во главе стола в вечернем свете, льющемся из открытых балконных дверей за его спиной, вырисовывался силуэт её отца. Фиолетовые тени залегли у его глаз. Он позволил мелкой щетине отрасти длиннее, чем обычно, и её кончики начали завиваться.

Взгляд Майны переместился на пустое кресло прямо напротив неё, по другую сторону от отца.

Так или иначе, каждый раз, когда она смотрела, у неё появлялся слабый проблеск надежды, что какое-то неизвестное волшебство вернет его обитателя. Но Майна знала пределы магической силы. Невозможно исцелить то, что уже мертво.

Её пронзила боль, почти столь же ощутимая, как и постоянная боль в бёдрах.

Дискуссия за столом снова ожила.

– Что ж, я согласен с Чанем. Мы видели, что случилось с Нантанной – всё было разрушено в мгновение ока. Должно быть, они открыли секрет какого-то нового оружия или магии.

– Тем более следует сохранять осторожность. Если Король действительно обладает такой разрушительной силой, стоит получше про неё узнать и освоить самим.

– Каким образом? – слова Ловы сочились сарказмом. – Может, отправить дружественного посланника в Сокрытый Дворец? Чтобы тот просто подошёл к Королю и спросил: "Простите, Богоподобный Властелин, у меня тут небольшой вопрос, прежде чем мы попытаемся стереть вас с лица земли. Надеюсь, вы не возражаете?”

– Хватит шутить, Лова, – Кетаи смерил её взглядом.

– Однако она права, – высказалась Нитта. – Теперь, когда с нами Меррин, мы можем спасти лоялистов Белого Крыла, а затем с их помощью отвлечь Цумэ и других стражников, а он войдёт во дворец и спасёт Леи. Может быть, заодно он успеет что-нибудь узнать.

– Понятно, что ты будешь поддерживать себе подобных, кошка, – парировал командир Чань.

– И понятно, что ты не послушаешься разумного совета, маленький человек, – возразила Нитта. – В скольких битвах ты вообще участвовал? Держу пари, что на реальной войне ты не продержался бы и восьми минут.

– Интересно, сколько бы ты продержалась, если тебя привязать к инвалидной коляске?

При этих словах в воздухе что-то изменилось, как будто в комнате упала температура.

Нитта гордо подняла голову:

– Эта привязанная к коляске кошка усеет пол королевскими солдатами, а потом дотащит твой никому не нужный труп до дома! – её изумрудные глаза вспыхнули. – Почему бы нам не выйти наружу, Чань, чтобы я могла тебе это продемонстрировать?

– Спасибо, Нитта, – перебил Кетаи Ханно, когда Чань с побагровевшим лицом начал подниматься со стула. – Давайте не отвлекаться.

Тут вмешался другой член совета:

– Лорд Ханно, если позволите, я бы хотел вернуться к предложению, чтобы Меррин проник во дворец. Почему он не может проникнуть туда по воздуху? Если бы мы только могли посмотреть, что Король делает со своей армией...

– Это место находится под строжайшей охраной! – воскликнул другой советник. – Такое мероприятие будет граничить с самоубийством!

– Лично я, – сказала Лова, – совершенно не возражаю, чтобы этого предателя-цыплёнка поймали и зажарили живьём на обед Королю. Но как он передаст нам информацию, если Король переварит его в желудке? Или когда его выбросят в кучу парного...

– Хватит! – хлопнул ладонями по столу Кетаи. – Какими бы ни были его недостатки, Меррин остаётся членом нашего клана. Я не потерплю, чтобы о нём говорили в таких выражениях.

– Вот как? – вскипела Лова. – Зато ты уже потерпел, когда он предал всех нас, благодаря чему убили сотни моих кошек, а одна девушка отправилась обратно к насильнику! – воскликнула она.

Кетаи тут же вскочил.

– Вон отсюда! – он указал на дверь.

Лова оттолкнулась от стола.

– С удовольствием, – прорычала она. Её медового цвета шёрстка была взъерошена, она вскинула голову, с презрением оглядывая комнату. – В любом случае, с меня хватит этого бесполезного позёрства. Из-за нашей осторожности оба вице-командира убиты из засады, которую мы должны были предвидеть за восемь тысяч миль. А я, например, свободно владею только одним языком – мести.

Она выхватила из-за спины саблю и взмахнула ею с такой яростью, что члены совета, сидевшие ближе всех к ней, отпрянули.

Лова направила своё оружие на Кетаи:

– Дай знать, когда будешь готов продолжить разговор.

Затем она развернулась на каблуках и выбежала вон.

Нитта закатила глаза, глядя на Майну, и одними губами произнесла: "Вечно она играет на публику".

Лова не потрудилась закрыть за собой двойные двери. Пока слуги суетливо закрывали их, Кетаи вздохнул. На лице у него была усталость, которую Майна редко видела раньше.

Она снова посмотрела на стул напротив, и её насквозь пронзило его пустотой. Майна привыкла к присутствию того, кто его занимал – не в этой комнате (ей разрешили присоединиться к совету только после Лунного Бала, когда все претензии о том, что она не воин, развеялись), а в Нефритовом Форте вообще, рядом с отцом.

Рядом с ней.

Вице-командир – этого было недостаточно, чтобы выразить всё, чем был Цаэнь —примерно, как Нор для Ловы.

Когда они были любовницами, Лова рассказала Майне, как Нор практически вырастила её после смерти родителей. Старая женщина-тигрица не раз спасала ей жизнь. И хотя она на несколько десятилетий старше и гораздо опытнее в лидерстве, Нор без вопросов следовала приказам Ловы, когда та всего в 16 лет стала главой клана.

С момента получения известия о смерти Нор Лова скрывала свою скорбь по ней даже от Майны. Майна знала, что отец тоже скорбит о смерти Цаэня, но у него получается не так убедительно. Она видела его растерянность по слегка опущенным плечам, по тому, как он время от времени оборачивался к дверям, словно ожидая, что Цаэнь войдёт,